Дмитрий Манасыпов - Охотник за головами

– Да, Освальд, я вас не познакомил… возраст, знаете ли. – Хозяин кивком показал на нервно жующего юношу на противоположном конце стола. – Мой воспитанник, сын боевого товарища, Юргест. Мальчик мне как родной, растет у меня с десяти лет. Он считал, что встреча с вами может оказаться опасной для меня, перенервничал. Вот и ведет себя столь невоспитанно. Не так ли, Юргест?

– Именно так, отец. – Юноша не оторвался от непрожаренного куска говядины, лишь кивнул. Мясо с кровью охотник не любил, а уж то, как ел Юргест, чавкая и жадно, делало эту прихоть еще более непривлекательной. – Но, думаю, герре Освальду это не очень интересно.

Охотник даже и не подумал отвечать. Что-что, а отношение к нему юнца точно не его дело. Может считать и полагать все, что его душе угодно, да и ладно. Пора приниматься за работу, не все же сидеть за столом. Терпение Эксеншиерне не занимать, но играть с ним было бы глупым решением.

– Вы говорили про комнату женщины, я хотел бы осмотреть ее. И услышать все про сам побег, возможные причины, а также поиски, которые вы предпринимали.

– Пойдемте. Эй, кто-нибудь! – герре Гайер стукнул кулаком по столу. В дверях тут же возник лакей, в синей с золотым ливрее, цветов дома. – Приготовь несколько подсвечников в комнате ведь… э-э-э, травницы, зажги их и возвращайся с фонарем, посветишь. Дождь идет? Хорошо, принеси плащи мне и гостю.

– Она жила отдельно, как, впрочем, и полагается уважающей себя ведьме? – Освальд посмотрел на хозяина.

– Она жила в башне, на самом верху. – Эксеншиерна потрепал кошку за мощный загривок. Кошка щелкнула клыками и довольно мурлыкнула. По мнению Освальда, далеко не каждая пастушья овчарка могла так громко рыкнуть. – Башня примыкает… примыкала к основному зданию. Это ведь бывшая крепость, охотник, мой фамильный замок, дом моих предков… Он же и родовая крепость. В башню вела галерея, еще две недели назад. Накануне той ночи была целой, без шатающихся опорных столбов или гнилых балок. Королевский инженер осматривал ее полгода назад, кое-что подкрепили, где тот сказал. И разом вдруг рухнула целая половина галереи, просто обвалилась той ночью.

– Интересно… – протянул охотник. – Вы видели это?

– Нет, меня не было. Необходимость в моем присутствии оказалась важнее болезни, поехал в столицу. Здесь был Юргест, но он спал. Грохот, пыль – вот и все, что видели ночные дежурные. Все разом божатся, что галерея развалилась в один миг. Им оставалось только достучаться до травницы, однако та не открывала. Выломали дверь, поднялись, а той и след простыл.

– Кровь, следы драки или убийства?

– Немного крови было, только в самой галерее, на этой стороне. Еле заметила девка-поломойка, когда очищала паркет от пыли. У меня там положен паркет… был положен, вернее. Дорогой, наборный, с рисунком из палисандра и дуба.

– Интересно… – еще раз протянул охотник. – Хочется посмотреть

– Ишь ты, хочется ему… – Эксеншиерна встал, заметив возвращающегося слугу. – А вот и плащи с фонарем. Пойдемте, мастер Освальд, раз это так необходимо. Юргест, будь добр, поднимись в свои покои, я зайду к тебе перед сном.

– Но, отец… – Тот порывисто встал, покрывшись пятнами.

– Мне повторить, юноша? – Хозяин замка не поднял голос. Наверное, подумалось Освальду, поднимал он его очень редко. Да и то во время боя, чтобы докричаться до подчиненных, не чаще. Хватало и того, что слышалось при спокойном тоне. Голос отдавал хорошей боевой сталью, не придворной, украшенной насечками и усыпанной камнями, нет. Той самой убийственной сталью, которая украшается лишь узором переплетенных полос металла при ковке да замысловатым плетением гарды, или гравировкой девиза владельца по клинку или эфесу. Сын, или все-таки воспитанник, покорно опустил голову, метнув в сторону охотника злобный взгляд. Причин такой нелюбви юнца к нему Освальд так и не понял.

Снаружи вовсю разгулялась осенняя непогода. Ветер старался сбить с ног, пробирался через одежду, заставляя зябко ежиться. Оступившись с мокрого камня дорожки, ведущей к темной громадине впереди, лакей запрыгал на одной ноге. Быстро счистил с подошвы добротных башмаков липкую грязь и пошел дальше, опасливо покосившись на невозмутимо ждущего хозяина. Освальд только покачал головой, плотнее запахнув полы плаща из рыбьей кожи. Двинулся за качающимся фонарем и бешено мечущимся кругом света от него.

Башня приближалась, становясь не такой уж и высокой, как показалось сперва в темноте. Сложенное из светлых больших камней, плотно подогнанных друг к другу, сооружение стояло внутри большой стены, явно относясь к старому замку. Его следы, практически стертые временем, проглядывали, стоило внимательнее присмотреться. К примеру, площадка, через которую они сейчас прошли, явно была обеденной залой, и полы в ней были каменными, вытертыми сотнями, если не тысячами, подошв. Рядом с темной башней светлели пятна строительных лесов. Галерею уже ремонтировали, не откладывая дела в долгий ящик. Судя по разнице светлых и темных полос, сразу же и штукатурили, приводя в должный вид и состояние.