Дмитрий Манасыпов - Охотник за головами

Маг все-таки почувствовал что-то. Дверь отлетела в сторону, выбитая сверкнувшим синим шаром, бесшумно взорвавшимся в полете. Волькудлак храбро кинулся к человеку, обманчиво неуклюжий и неторопливый. Волшебнику пришлось выскочить, чтобы не оказаться запертым в тесноте деревянной, хлипкой для такого зверя коробки. Его пальцы засветились голубым, шерсть оборотня на глазах начала дымить. Освальд прервал это, прицельно выстрелив тупым деревянным бельтом из баллестра. Глухо щелкнуло после удара конца стрелки о макушку мага.

Волшебника отбросило назад, он осел на снег тяжело, чуть не упав. Волькудлак тут же оказался рядом, оскалив пасть, наступив человеку на грудь. Охотнику пришлось вмешаться, прыжком сократив расстояние и сбив зверя с ног. Следующий болт, светящийся красным на наконечнике, не был простым. Оборотень понял это сразу, рыкнул, исчез в снегу.

Так… дело за малым. Охотник быстро достал из сумки на боку цепь с обручами наручников на ее концах, необходимую сейчас. Но не это нужно в первую очередь. Кожаный шнурок, возникший из сумки, быстро замельтешил на ладонях все еще оглушенного мага. Тренировки и некоторый опыт сказались, пассы волшебник делать уже не мог. Кляп с тесемками плотно закрыл ему рот, полностью лишив возможности колдовать. И только потом в дело пошли наручники.

Все это заняло минут десять. Вороной Аспид, сменивший Серого года два назад, не хотел выходить в буран. Но пришлось. Две темные фигуры, одна из которых практически лежала на своей лошади, пропали в снежной круговерти. Освальд ехал назад в Вилленген, чей совет ожидал его с безумным магом, убившим нескольких девственниц в городе. Ради своих кровавых экспериментов. Охотник жалел не о том, что дело оказалось куда проще, чем думалось. И не о том, что приходится рисковать, двигаясь через снег на перевале, рискуя жизнью. Ему хотелось поговорить с Годзереком, вспомнить кое-кого.

Рассказчик повел головой вокруг:

– Ох, и притомился я про страны-то рассказывать. Не изволите, судари да сударыни, накормить отставного легионера, прошедшего во славу Кесаря половину земель обитаемых? А потом и продолжим, с утра. Все равно сидеть еще пару дней, не меньше. А потом все расскажу, что не успел сейчас…

Расскажу про зверье чудное да нечисть разную, что в тех краях обитают. И про драконов, малец, расскажу, и про оборотней с упырями. Вот только горло промочу. Благодарствую, государь корчмарь, знатное у вас пиво, вкусное…

Год 1387-й от смерти Мученика,

нижнее течение Сивера,

вольный город Сеехавен

Ветер чуть шевелил кроны величавых кленов. Багряно-золотые, шелестящие опадающими листьями, деревья гордо вытягивались в высоту, стремясь достать перевернутую ярко-синюю чашу неба. Лениво перелетала от одного великана к другому тонкая, шелковистая паутина, тихо опускалась на еще густой ковер поздней лесной травы. Лишь изредка, налетающие из ниоткуда порывы северного ветра-чужака волновали безбрежный покой этой границы больших лесов, простирающихся кругом на многие дни пути. Так и сейчас он дунул зимним, приближающимся холодом и ушел в сторону, покачивая на собственной спине большой, переливающийся всеми осенними красками кленовый лист. И лист полетел, кружась в прозрачном воздухе, поднимаясь то выше, то ниже, преодолевая расстояние, никогда прежде ему не доступное. Так бы и летел, оставляя под собой все большую высоту над землей. Только нахальный и порывистый северянин-шельмец, видно, пресытился негаданным ездоком. Лист закружился в падении, пошел плавно вниз, выделывая в воздухе петли. И наконец приземлился прямо в холодные, величаво бегущие волны темного Сивера, торопящегося впасть в Зеркало, называемое зачастую даже и не озером, а внутренним морем. Недолго покачался на плавно перетекающих водных холмах и погрузился в непроглядную черноту реки, утопленный ударом шеста.

Плотовщик налег на шест, не давая громадному прямоугольнику связанных бревен нарушить строй плотов, тянущихся друг за другом. По Сиверу издавна сплавляли лес вниз. А с тех пор, как торговый город Сеехавен стал расти, работы у плотовщиков прибавилось.

Свой-то лес горожане предпочитали полностью не вырубать, да и для строительства куда лучше годился лес с верховьев реки. Работы по сплаву на век усатого плотовщика, невозмутимо дымившего трубкой, хватит. Еще его отец начал первым в деревне плотогонов ходить сюда. А сейчас уже его собственный старший правит одной связкой бревен, прямо за ним. И даст-то Водяной хозяин, которому втихомолку топили каждую весну и осень по черному козлу с петухом, доведется смотреть на возвращающихся с деньгами из Сеехавена внуков. А то и правнуков, чем прядильщицы не шутят?