Анатолий Матвиенко - Верхняя Москва. Русский блицкриг

– Но ведь вы его ненавидели? «И наверняка совершали какие-то действия ему во вред». – Богуслав не питал иллюзий – невысказанное она тоже услышала.

– Я говорила уже – все взаимосвязано. Но блюла некий кодекс, не переходя границу в действиях против твоего отца.

– И убили его не вы.

– Что ты! Там силы, мне не подвластные. Кстати, жду рассказ.

Богуслав попытался отстраниться от обволакивающего аромата ее волос. Но попросить пересесть подальше – неловко. Он кое-как взял себя в руки.

– Последний год отец вел себя необычно. Максимально перевел государственные дела на помощников, правительство. Возвысил сестру и ее мужа, Олега Грабко. Сам медитировал, надолго исчезал. Стал каким-то рассеянным. Часто повторял «все не так, как кажется». Оттого его уход не сильно ударил по управлению государством. Он сумел наладить машину, поставил нужных людей.

– Словно чувствовал неизбежность ухода?

– Да. По крайней мере, считал ее вероятной.

– Не знала. А потом?

– В сентябре мы уехали в Бахчисарай. Там слабее защиты, чем в Серебряном Бору, но все же. Убийца материализовался в покоях, когда мы с отцом занимались вдвоем.

– Магией?

– Естественно. Возник даже не человек, одни очертания, как вихрь. Энергетический вихрь, никаких устойчивых образований. Словом – призрак. Тем не менее существо заговорило обычным голосом.

Богуслав затих, глядя широко открытыми и невидящими глазами в стекло зимнего сада. Вероника пришла на помощь.

– Я добыла запись. Там вы с Ярославом разговариваете с пустым местом и слышите ответы.

– Не удивительно. – Княжич вернулся к реальности. – Там было нечто до такой степени необъяснимое, выходящее за пределы всего… А отец воспринял его спокойно, будто ждал.

– Мне тоже так показалось. Именно потому расспрашиваю о твоих ощущениях.

– Князь заявил: если ты убьешь меня, то полностью потеряешь контроль. Существо ответило, что отец не оставил ему выбора. Потом началась магическая схватка, и пришелец обрушил поток чистой энергии. Папа не контратаковал, только сопротивлялся, выставив защиту, таявшую на глазах. Он спокойно обернулся ко мне и сказал последние слова: беги к маме и защити ее, обо мне не волнуйся. Я не послушался, влил запас в его щит. Может, какую секунду дал ему, не больше.

Богуслав судорожно вздохнул. Каждый следующий звук давался с все большим трудом.

– Я побежал к выходу. В коридоре столкнулся с Марией, нашей сильнейшей ворожеей. Она почувствовала неладное и неслась к отцу. Из-за двери услышал, как исходит на крик Радислав. Мама откинулась на софу, аура разорвана в клочья. Какое-то летальное заклятие… Она была слабым магом, не умела защищаться. Вернулся, по глазам Марии понял, что та бессильна. Не представляешь, на отцовском теле вообще не осталось энергетики! Как ураганом снесло… Крохи, будто на давно использованном полотенце. И остатки смертельных чар, как и у мамы. На нас обрушилась безумная мощь, которой мы не смогли противостоять. Так страшно чувствовать бессилие!

Салфетка не помогла. Княжич не устыдился этой слезы. Наверно, даже не заметил ее.

– Говорят, тебя почти сутки не могли оторвать от Ярослава, а одного из безопасников чуть не убил.

– Да… Был не в себе. Когда истощился окончательно, меня коконом скрутили Мария с Эрикой и уволокли. Я даже кремацию пропустил.

Вероника прижала пальцы к виску.

– Все же – кто это был? Точно не древний. Сам Род? Клятвопреступников, нарушивших присягу, он без затей сжигает или разрывает на куски. Значит, в нижнем мире существует могущественная субстанция, о которой практически никто ничего не знает. Смертельно опасная, а сведения о ней явно послужили одной из причин двойного убийства. Теперь скажи – почему ты больше цеплялся за отца, татарчонок? И почему за помощью в перезахоронении наверху обратился именно ко мне?

Он вздохнул.

– На первый вопрос сам не знаю ответа. Маму безумно жалко. А без него стало… как совсем ничего не стало. Прости за косноязычие, не могу иначе сказать. К вам же обратился из-за его завещания.

– Вот как? Завещание было?

– Ну да. Адресованное многим. Что он моему брату оставил и другим – не читал. А так завещал захоронить урны на Новодевичьем, где-то здесь его мама Ярослава Милославская, под другой фамилией. И к вам обратиться. Написал, что вы – особенная. И у вас были особенные отношения.

– Вот когда вспомнил… Что же он мне ничего не презентовал?

– Не совсем. Вот цифровой код от банковского хранилища.