Анатолий Матвиенко - Верхняя Москва. Русский блицкриг

– Помнишь Севастополь, старик? А горы трупов помнишь?

Безымянный и Туарег живо подались в сторону. Ашур вжался в стену, отпихнув автоматчиков. Те отступили на пару шагов и подняли стволы.

– Не стрелять! – остановил их Ярослав. С трудом контролируя злость, он подбросил штык на руке. Помимо воли почувствовал, что снова превратился в Артема Уланова, не мага приличного уровня, а прапорщика внутренних войск, видящего перед собой ненавистное чернявое лицо, принадлежащее врагу, который убил множество русских. И наверняка положит еще множество, если его не остановить сейчас же.

– Тебе же хуже, щенок!

Изощренное заклятие ввинтилось в слои охранных чар, проскакивая между молекулами, атомами и магонами. Оно ударило в сердце князя, остановив его.

От неожиданности Ярослав замер. Его поразила даже не собственная смерть, сколько факт, что он остался на ногах и не теряет сознания. Потом заметил ритмичное подрагивание пальцев Марии. Она дистанционно сжимала и разжимала желудочки княжьего сердца, гоняя кровоток!

Ладно, реанимация терпит, решил Ярослав, ступил вперед и с силой ударил араба в середину лба, присовокупив немного магии. Штык-нож с сухим треском пробил защиту и с глухим хрустом кость. Кончик выглянул из затылка, оцарапав дорогой гобелен.

Убедившись, что аура существа разорвана и необратимо разлетается по сторонам, Ярослав в полной тишине отправился к креслу. Сел в него, откинулся назад и расслабился.

– Мария, запускай сердце.

– Не могу. Водитель ритма разрушен.

– Почини, – буднично велел князь, словно речь шла о кофеварке. – Господа маги, надеюсь, обождут. Разговор не окончен.

Безымянный раздраженно дернул головой, Туарег развел ладони – куда ж мы денемся из первой зоны.

Ворожея провозилась около четверти часа, деактивируя остатки заклинания и восстанавливая сердечный ритм. Двое магов все это время торчали на месте, изображая мебель. В клетке Серебряного Бора оба поняли свою уязвимость, как и готовность хозяев дворца использовать ее с летальными последствиями.

– Спасибо, Мария. – Князь вернул нормальный цвет лица и даже попробовал улыбнуться. – Знаете, господа, что самое странное? Не было никакого света в конце туннеля. Чернота накатила – и все. Поневоле станешь атеистом. Присаживайтесь, прошу вас.

– Мы бы предпочли побыстрее…

– Удалиться? Нет возражений, господин Безымянный. Наша встреча назначена через восемьсот лет, извини, уже через семьсот девяносто девять, когда ты планируешь меня убить. До тех пор нас могут столкнуть разве что обязательства по защите Руси. Ну, ты их не игнорируешь. И на том спасибо.

Древний встал.

– Не хочешь воспользоваться ситуацией? Удобного случая может не представиться.

– А кого мне тогда звать, если к нам пожалует кто-то из древних?

– Ты молод, князь. Ставишь страну выше своих интересов. Думаешь, столетия долго тянутся? Только первые два. Пожалеешь.

Ярослав не пытался спорить. Как сказал Ходжа Насреддин, можно пообещать султану за двадцать лет научить верблюда говорить. К тому сроку помрет или султан, или верблюд. Здесь столетия.

– Мария, выпусти уважаемого Безымянного. – Князь проводил взглядом массивную сутулую спину и обернулся к Туарегу: – Не откажешь разделить со мной обед?

– Можно, – ответила загадочная личность, переходя на телепатический контакт. – Более того, по поводу продуктов просьба будет.

– Что, в минских супермаркетах еда испортилась?

– Не только. Пока она неплохая, хотя с каждым годом меньше натурального, больше с консервантами и пищевыми добавками. Не сравнить с началом двухтысячных. Дело в другом. Трудно наверх ходить.

– Что так? Плохо видишь?

– С этим проблем нет. Знаешь ли… – Туарег метнул косой взгляд к охране и наклонился. – Мне Всеобщий наказал посещать верхний мир только через московские переходы.

– Что-то он необычно общителен. Лейтенант! Взвод свободен, заодно падаль уберите. Мария, тебе тоже спасибо. Распорядись накрыть нам прямо здесь. Вернувшись с того света, как-то пожрать захотелось.

Уписывая курочку, пустынный маг снизошел до объяснений.

– Не поверишь, за три с лишним сотни лет он ни разу меня не дергал. Только отвечал иногда при правильной постановке вопроса. Ну, как с тобой тогда в Африке. Тут за год – дважды. Отругал, что я злоупотребляю походами вверх-вниз без антипода, перемещаемого навстречу.

– Надо же! – Ярослав плеснул легкого виноградного вина гостю и себе. – А с чего бы?