Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – король

– Да какие драгоценности, – прервал я, – и развалин не останется.

– Вы не массовый человек, – укорил он. – Тем вы интереснее и, главное, перспективнее.

Из расщелины, совсем не той, откуда я ждал, показался Сигизмунд, бледный и хватающийся за стены, доспехи безобразно смяты, белокурые волосы окрашены кровью.

– До свидания, сэр, – сказал я.

Он ухмыльнулся.

– Ваш напарник меня не увидит. У него настолько цельная душа, в ней для меня места просто нет. К тому же могу, если хотите, приостановить время.

– Не хочу, – буркнул я. – Мало ли что потом потребуете за то, что мне вообще-то и не надо.

Сигизмунд приблизился, я видел в его глазах вопрос, что-то в моей позе показалось странным, но спросил только:

– Куда теперь, сэр Ричард?

– Вперед, мимо и дальше, – ответил я. – Но пока лучше обратно. Мы свое дело сделали. Кто может лучше, пусть делает.

Сатана хмыкнул, я сделал вид, что теперь и я его не вижу. Он понимающе улыбнулся, отступил в каменную стену с отпечатком древнего хвоща, не оставив там даже силуэта, хотя было бы здорово.

Сигизмунд попытался поднять меч, лезвие все выщерблено, как только не переломилось, но не сумел поднять такую тяжесть.

Я быстро ухватил его ладонями за впалые щеки и сразу ощутил, насколько он изможден и растерял все силы.

– Сэр Ричард…

– Молчи, – велел я, – мой запас паладинской мощи выше твоей. Сейчас тебе полегчает.

Он тряхнул головой, сбрасывая мои ладони.

– Спасибо, уже лучше. А вам надо поберечь силы, у нас долгий подъем. Разрешите, я пойду впереди?

– Давай, – сказал я. – Молодым у нас везде дорога.

Он ухитрился держать обнаженный меч наготове, когда двинулся в обратный путь. Я свой оставил в ножнах, тяжело вот так в руке, когда нужно хвататься за камни, взбираясь выше и выше, не оставаться же нам здесь, хотя обоих вообще-то сердобольные монахи, если говорить честно, принесли в жертву.

И хотя от ада удаляемся, но мне все жарче, кровь бьет в голову раскаленными волнами, только Сигизмунд не думает останавливаться, прет по почти отвесной стене, как таракан, даже по сторонам не смотрит, куда ему оглядываться на меня, бывшего сюзерена, уверен, мне так же легко и просто.

Я подтягивался, хрипел, ну почему у меня такая тяжелая задница, мышцы с виду толстые, а когда вот так все наверх и наверх, уже вопят и просят пощады. Неужели человек больше создан для войны, чем для ползания по скалам…

Сатана возник рядом так неожиданно, что я едва не разжал пальцы. Он кивнул в спину Сигизмунда.

– Он хорош. А вы что, и с падшими ангелами хотели бы сразиться?

Я прохрипел замученно:

– С какой стати? Они мне что, в суп плюнули? Или я смахиваю на драчливого барана, которому и повод не нужен? Их бунтарскость меня не колышет, я уже выдавливаю себя из этого возраста, хотя, конечно, пока слабо… Как почему, сопротивляюсь потому что! Вяло, но весьма активно. Во всяком случае, падшие ангелы пока что не в сфере моих гуманных интересов. Может быть, когда-нибудь, если все пойдет путем и делать будет ну совсем нечего, займусь и улучшением пенитенциарной системы, в народе ее зовут просто пенитарной, но не щас…

Он уточнил с интересом:

– Все же придете с мечом?

– Зачем? Их война – не моя война. Да и не знаю я объективно, что там было на самом деле.

Он спросил весело:

– А Святое Писание?..

Я взобрался на выступ, дальше дорога вверх чуточку получше, ответил с рассудительным достоинством:

– Мне бы еще и Антисвятое… Я же теперь правлю целым королевством… правда, еще и в глаза его не видел, но как бы правлю, да еще мудро и справедливо!.. То есть не просто парняга Рич, а государь, мудрый и объективный, все свое отдаст, чужого щепки не возьмет… Да-да, это обо мне, не надо эту ухмылочку!.. И вообще, сэр Сатана, я не бестелесный, как вы!

– Упрек принял, – ответил он с ухмылкой. – Исчезаю. Но не скажу, что так уж надолго.

Исчез так моментально, что я не успел заметить перехода. Стиснув челюсти, я прибавил шаг, стараясь догнать неутомимого Сигизмунда. Вообще-то ответил Сатане, не покривив душой, мне в самом деле кажется не совсем честным судить только со слов одной из сторон, не дав другой даже пискнуть в свою защиту и оправдание.

Но все равно падшие ангелы пока отпадают. Если не полезут сами, останусь в нейтралитете. У меня своих проблем выше крыши, чтоб еще богословские диспуты разбирать.

Сигизмунд поднимался наверх, как мне показалось, по меньшей мере год, а то и все сто лет, а мы всползли на высоту Эвереста, наконец он замедлил шаг и сказал достаточно бодрым голосом: