Андрей Белянин - Замок Белого Волка

Наёмники кинулись одновременно, так профессионально используя своё численное преимущество, что я почувствовал себя боксёрской грушей. Меня били по большей части ногами, высокие удары в стиле кикбоксинга и карате. Я закрывался, как мог, но у меня две руки, а у них на троих шесть ног. Хельга опомнилась, лишь когда я пропустил тяжёлый удар в висок и едва не потерял сознание. Она встретилась со мной взглядом, молча умоляя ей разрешить…

– Один раз, – прошептал я разбитыми в кровь губами.

Через мгновение трое наёмников были переломаны так, что не всякий травматолог возьмётся загипсовывать, а оборотня она вообще порвала на четыре части, размазав половину о кирпичную стену дома, там, где обычно клеят объявления. Вряд ли тень рискнёт второй раз сунуться в наш мир, эти твари хорошо запоминают такие уроки.

– Ты у меня герой! – Моё дитя помогло мне подняться и, поддерживая за плечи, как в фильмах про войну, довело до дверей подъезда. Уже в лифте она внимательно осмотрела мои раны и весомо добавила: – Ты обещал всё рассказать.

Я попробовал изобразить недоумение, но с побитой физиономией это всегда трудно, да и, пожалуй, больно. Короче, у меня не получилось…

– Что у вас там была за битва при Фермопилах? – Дядя Эдик встретил меня с мокрым полотенцем на плече и откупоренным пузырьком зелёнки наперевес.

– Мне и самой интересно, – охотно поддержала его Хельга. – Сейчас вымою руки, и вместе спросим!

Эд внимательно посмотрел на меня, всё понял, отхлебнул зелёнки, занюхал рукавом и выразительно, не без актёрства, изобразил судороги повешенного.

– А без аллегорий?

– Ты влип.

Это я понимал и без него. Элементарно хотелось капельки сочувствия или утешения. Ни на то, ни на другое мой случайный родственник просто не был запрограммирован. Ладно, я прошёл в ванную, смыл начавшую подсыхать кровь, обработал лицо эпланом, пару глубоких царапин заклеил пластырем и, гордо подняв голову, пошёл на эшафот. То есть на кухню, где меня неумолимо ждала моя нежно любимая дочь. Да, насчёт гордо поднятой головы я соврал…

– Может, отложим слушание дела до выходных?

– Ни фига, папуля, я хочу знать всё сейчас! – Она усадила меня на диван и встала напротив, сложив руки на груди. – Ну?

– Спрашивай.

– Кто были эти гоблины на лошадях?

– Инеистые великаны. Ранее встречались в древнескандинавских мифах, были почти полностью истреблены в рагнарёк. Те, кто выжил, сменили имидж и поступили на службу к Забытым Богам.

– Не убедил, – на всякий случай нажала она. Я повёл плечами, если мой ответ не устраивает, то ищи свой. Хельга всегда меня понимала правильно, поэтому кивнула. – Ладно, первый зачёт. Но ты бессовестно воспользовался тем, что я про это ничего не читала.

– Твои проблемы, милая.

– Это нечестно, па!

– Дом полон книг.

– Ага! Я, значит, учусь, помогаю по квартире, хожу на дополнительные занятия, посещаю все кружки и лекции, а ты хочешь, чтоб я ещё и читала?! У меня и так нет детства!

– Не драматизируй. – Я протянул руку и пощекотал её под ребром.

Хельга взвизгнула, рассмеялась, но, увы, не забыла, кто у нас сегодня главный ответчик.

– Второй вопрос. Что они там несли про какой-то срок?

– Твоё восемнадцатилетие, – неохотно ответил я.

– И?

– Ну ты уже давно замечала, что… что не совсем такая, как все, да? Ты сильнее любого мужчины, ты нечувствительна к боли, не задумываясь, переносишь жару и холод, тебя слушаются животные, ты легко схватываешь знания. В общем, всё это от мамы.

– Мама умерла, когда я была совсем малень…

– Да, можно сказать и так. – Я не сумел заставить себя вновь солгать ей. – Твоя мама… Она любила тебя. И, думаю, любит до сих пор, просто она сейчас не рядом с нами.

– Я понимаю. – Голос девочки дрогнул, но в глазах по-прежнему светилось упрямство. – Ты начал с того, что я не такая и типа, короче, это из-за мамы. А кто у нас мама?

– Богиня.

– Ты говорил, стюардесса!

– Ну, она любила летать…

Хельга быстро шагнула ко мне, приложила ладонь к моему лбу, удостоверилась, что температуры нет, и продолжила:

– А ты тогда кто такой?

– Я?

– Ты! Отвечай быстро, взгляд не отводить, в глаза смотреть! Ты тоже бог?

– Нет.

– Полубог?

– Нет. Я… герой. Профессия такая.

– А он? – Палец Хельги указал на прокрадывающегося в туалет дядю Эдика.

– Он бог.

– …?!!

– Бог. Но псих. Такое иногда бывает.

Моя дочь выпрямилась, засопела, плотно, до белизны, сжав губы, и опрометью бросилась к себе в комнату. Хлопнула дверь, минутой позже раздались приглушённые рыдания в подушку.