Юрий Никитин - Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник)

– А она была в самом деле… заразна?

Олег двинул плечами:

– Говорим же «заражать энтузиазмом», «заражать восторгом», хотя слова-то гадкие… Вообще-то она была самой счастливой цивилизацией на свете! Вернее, там жил самый счастливый и здоровый народ. Там были самые веселые дети…

Лицо его помрачнело. Мрак спросил враждебно:

– И что же? Чем они тебе не угодили?

– Они были счастливы и безмятежны, – ответил Олег с такой горечью, что лицо пожелтело, как у покойника. – Не уничтожь их, сейчас бы мы ездили верхом на хороших породистых лошадях, у каждой семьи был бы свой домик, сад, а рабы были бы счастливы и благополучны… Ну, ты это знаешь по легенде о потерянном рае. Пока жили в раю, ни черта не делали, а когда его потеряли… пришлось и землю пахать, и плуг придумывать, и одежду, чтобы не замерзнуть, и Интернет, чтобы общаться. Конечно, ни о каких компах, телевизорах или даже паровозах не могло бы быть и речи! Науку и технику создали и развили… неблагополучные народы! И вот теперь у нас есть то, что добыто потом, кровью и гибелью целых народов, стран, культур!

Он умолк, голова опустилась на грудь. Мраку хотелось обнять его, как в старые времена, когда вышли из Леса, когда эти двое с Таргитаем жались к нему, могучему и все умеющему.

– А может быть, – сказал он нерешительно, – лучше было бы оставить так… ну, ту счастливую цивилизацию?

– Нет, – ответил Олег резко. – Никакая счастливая цивилизация не выстоит, к примеру, против чумы или холеры! И уж тем более против столкновения с кометой!

На Мрака пахнуло холодом. Олег поднял голову, в глазах блистал неистовый огонь. Лицо стало злым и решительным.

– А что, комета близко?

– Никто не знает точно. Но по прикидкам… даже очень близко. Мы… человечество жестокую цену заплатило, чтобы вскарабкаться на вершину этого могущества! И я страшусь все это потерять. Понимаешь, Мрак, раньше, когда я уничтожил ту цивилизацию, на этой планете их оставалось еще около трех тысяч! Понимаешь? А вот сейчас, когда их осталось не больше десятка… я до визга страшусь, что останется только одна. Потому что ей ошибаться уже никак будет нельзя… а я не могу представить себе такую, чтобы не ошибалась вовсе!

– Все ошибаются, – пробурчал Мрак.

– Но всех поправляют, – горячо сказал Олег. – Однако, если останется одна, поправлять будет некому.

Мрак долго думал, повесив голову. Потом Олег увидел, как плечи оборотня вздулись шарами мускулов, раздвинулись шире. Шея стала толще, а когда Мрак поднял голову, в темно-коричневых глазах горел тот огонь, который Олег видел только в первый год, когда они вышли из Леса.

– Так бы сразу и сказал, – прогремел он сильным голосом, словно прогудел в огромный боевой рог.

– Что? – не понял Олег.

– Что надо спасать мир, – объяснил Мрак. – Мы ведь мелочами не занимаемся, верно?

Окна тревожно стукнули. Ветер взметнул занавески, снаружи глухо зарокотало. Небо из серого стало сизо-черным, вдали слабо мерцало. По стеклу потекли блеклые струйки. Дождь показался мелким, гаденьким, совсем не летним.

– Я закрою, – сказала Елена торопливо.

– Лучше я, – возразил Олег негромко.

Не поднимаясь из-за стола, он что-то переключил, жалюзи красиво опустились, раскрываясь как лепестки, а в помещении зажегся ровный приглушенный свет.

– Как здорово!

Он отмахнулся:

– Лучше помоги Юлии накрыть на стол. Как умеешь, конечно.

– Ну, если как умею…

За окном потемнело, раздался грохот, мелкий дождик сменился толстыми, как веревки, струями.

– Нет, – сказал Мрак довольно, – все-таки еще лето.

Обе так суетливо вертелись перед зеркалом, что даже Юлия ощутила себя обезьяной, отыскавшей затейливый камешек. Но все-таки серьги с громадными изумрудами очень идут ее строгому бледному лицу, такому красивому и утонченному, придавая добавочную аристократичность и изысканность. А громадный изумруд на цепочке приковывает внимание, а затем переводит его чуть ниже, где выглядывают верхушки двух изумительно ровных, словно очерченных циркулем, полушарий.

Даже Елена со своими темными рубинами похорошела и стала держаться увереннее. Ощутила, дурочка, что от мужчин с такими деньгами не только неприятности. И так выгибается перед зеркалом, и так, Юлия первой заставила себя отвести взгляд в сторону от зеркала.

– Да, – выговорила она, – это… квартирка!

Раньше всегда с жадностью и надеждами читала в объявлениях, что продаются квартиры в новых строящихся домах всего триста долларов за метр, в кирпичных – триста пятьдесят, четыреста… пятьсот – это уже улучшенная планировка, семьсот – элитные дома, но иногда мелькали объявления, что сдается с квартирами по две тысячи за метр, а однажды в телепередаче видела дом, снятый, правда, только снаружи, где квартиры по пять с половиной тысяч за квадратный метр!