Виктор Ятаганов - Хроники Вергилии. Изгой

– Вы – те самые Эрик-Изгой и однорукий Эль, знаменитые хиттокири, которые ухлопали великокняжеского сыночка?! В городе только о вас и говорят! – с восторгом воскликнула Дидра. – Честно говоря, я думала, что вы немного… постарше.

– Мы никого не убивали, – мрачно буркнул я.

– Хм… сомневаюсь, что вам кто-то поверит. Да королю и не нужна правда. Сейчас ему нужны кабалы отпущения, те, кого можно отдать эльфийскому князю для пыток…

Услышав упоминание об эльфийских пытках, я весь передернулся – об их жестокой кровавой изобретательности в народе ходили легенды.

– И кто ж вас, ребятки, так подставил? – облокотившись на решетку, сочувственно поинтересовалась Дидра.

– Орикс, – немного помедлив, ответил я.

Эль бросил на меня удивленный взгляд, но я лишь слегка дернул плечами – утаивать что-либо не имело смысла, и уже тем более не стоило выгораживать Орикса, толкнувшего нас в эту западню. А все моя жадность, будь она неладна!

– Если бы Орикс не был орком, а значит, личностью неприкосновенной как для Королевских Охотников, так и для самого короля, он как негласный глава гильдии убийц первым бы оказался в самых нижних казематах Подземелья Ужасов. А так вам придется отдуваться за все самим, – невесело ухмыльнувшись, прокомментировала услышанное Дидра.

Я удивленно моргнул и с интересом посмотрел на нее. Она была в курсе того, что на самом деле за гильдией убийц Лагарика стоял Орикс, а вовсе не Свен, как это было принято считать в народе. А это могло означать только одно: девушка сама была как-то связана с преступным миром. Конечно, в наши неспокойные времена практически каждый житель Лагарика имел хоть какие-то отношения с преступными гильдиями. Кто-то платил им дань, кто-то сам был членом банды.

Да и встретились мы с Дидрой совсем не на улице Света, но все-таки… все-таки об Ориксе знали немногие. Только те, кто напрямую работал на орков и преступные гильдии.

– Так ты говоришь, тебя засадили в Подземелье Ужасов просто так, ни за что? – нарочито небрежным голосом осведомился я.

– Ага, – жизнерадостно согласилась девушка, а потом, хихикнув, добавила: – Ну эльфийских князей я уж точно не убивала.

Я криво усмехнулся в ответ и тяжело вздохнул. Да, в этот раз мы с Элем влипли по-настоящему, и на спасение не было никакой надежды. Из Подземелья Ужасов – самой охраняемой тюрьмы Лагарика – еще никогда и никому не удавалось сбежать. И насчет нашей дальнейшей участи я тоже не питал никаких иллюзий. Убив официального представителя великого князя эльфов в Лагароне, мы совершили тягчайшее преступление против Короны.

Так что сначала нас ожидают долгие и болезненные разговоры с королевскими палачами, а потом пыточный стол где-нибудь в Эвиленде.

В моей душе разрасталось отчаяние.

– Что приуныл, Эрик-Изгой? – тишину каземата вновь нарушил глубокий грудной голос Дидры.

– Думаю…

– Хм, полезное занятие, ничего не скажешь, – усмехнулась девушка. – Жалко мне вас, ребята.

– Да что ты говоришь? – Я неловко пошевелился, и голова тут же отозвалась немилосердной болью. Сдавив виски руками, я глухо застонал, пережидая, пока огненная буря, разразившаяся в моем черепе, наконец утихнет.

– Зная дурной нрав эльфов и их нездоровую тягу к пыткам, вам не позавидуешь… – Девушка покачала головой, давая понять, что считает наше положение безнадежным. Что ж, Эвиленда она не открыла – я и сам был примерно такого же мнения.

Но все же я нашел в себе силы ответить:

– Забавно это слышать от полуэльфийки.

Девушка усмехнулась, показывая, что она оценила шпильку в свой адрес.

– Ну да… И как тебе тут? – спросила она, заметив, что я оглядываю камеру.

– Миленько, – снова попытался пошутить я.

М-да… серые каменные стены, покрытые мхом и сочащейся сквозь трещины влагой, пук прелой полусгнившей соломы, небольшая дырка в углу камеры, источавшая невыразимую вонь выгребной ямы. Я посмотрел на покрытый плесенью потолок. Интересно, как глубоко под землей мы сейчас находимся?

В Приграничном районе среди нищих и бродяг ходили слухи, что самые нижние уровни Подземелья Ужасов то и дело затапливались грунтовыми водами, и все находившиеся в них узники тонули, так как стража, спасавшая свои собственные жизни, и не думала помогать несчастным заключенным.

– Очень миленько, – со вздохом повторил я.