Виктор Ятаганов - Хроники Вергилии. Изгой

Эльф благосклонно кивнул, позволив своим губам изогнуться в одобрительной улыбке.

Наполнив два фужера, человек протянул один из них князю и со скрытым в голосе торжеством негромко проговорил:

– За успех нашего дела. – Наклонившись вперед, он легонько коснулся своим бокалом бокала эльфа и осторожно пригубил искрящегося фиолетового напитка.

Поставив фужер на стоящий рядом с винным шкафчиком столик, он неторопливо подошел к окну и, несколько мгновений полюбовавшись на дивный сад, плотно его запер. Вернувшись к бару, Лысый вновь поднял свой бокал и осторожно пригубил драгоценного серафимского вина.

Что-то настораживало меня в этом человеке, что-то, что работало на уровне глубинных инстинктов, приобретенных мною на узких улочках Приграничья.

Сощурив глаза, я вытянул шею и внимательно к нему пригляделся. Лысый был опасен, я чувствовал это печенкой. Но чем? И для кого?

Пронзительные зеленые глаза с легкой насмешкой изучали сидевшего напротив него эльфа так, как охотник наблюдает за уткой, которую он собирается подстрелить.

– Когда я могу видеть архижреца? – потеряв терпение, недовольно спросил Альвильон.

Мужчина улыбнулся и, не меняя выражения лица, успокаивающе проговорил:

– Отец Вартак скоро будет. – Лысый опустился в глубокое, обитое мехом кресло и небрежно щелкнул пальцами. – А пока я постараюсь вас развлечь…

Одновременно со щелчком человека двери комнаты распахнулись, и на пороге показалась высокая, закутанная в плащ фигура. Под низко опущенным капюшоном виднелся изуродованный шрамом подбородок с причудливой фиолетовой татуировкой.

Едва удержавшись от того, чтобы не вскрикнуть, я во все глаза уставился на вошедшего. Хиттокири с площади! Так вот что он делал в Центральном районе…

Кажется, эльф не сознавал грозившей ему опасности.

Губы Лысого растянулись в змеиной улыбке, и он медленно кивнул.

Наемник, неподвижно стоявший до этого на пороге комнаты, в мгновение ока оказался рядом с эльфийским князем. Единым слитным движением выхватив из-под плаща короткий меч, он воткнул его в грудь Альвильона.

Глаза эльфа удивленно расширились, и он с ужасом уставился на торчавший из его груди клинок, пригвоздивший его к креслу, как бабочку к доске.

– Что… – прошептал Альвильон, но поперхнулся кровью и закашлялся.

– Я полагаю, вы этого не ожидали? – с глумливой вежливостью осведомился Лысый, рассматривая на свет вино в своем бокале. – Когда заключаешь сделку с Оксом, не жди, что он будет с тобою честен…

Эльф поднял руки, чтобы выдернуть меч из своей груди, но наемник ловко пресек его попытки освободиться.

Я восхищенно покачал головой. Любой человек на месте Альвильона давным-давно был бы уже мертв, но эльф, благодаря врожденной способности к самолечению, продолжал упрямо цепляться за жизнь.

– О да, пока меч в ране, вам не удастся ее залечить, – злорадно протянул Лысый, делая небольшой глоток из бокала. – Поверьте, мне не доставляет удовольствия смотреть на ваши мучения, но я обещал моему хозяину, что ваша смерть не будет быстрой.

– Вы… скр… запла… стт…тите… – булькая кровью, сумел выговорить эльф, сверля человека ненавидящим взглядом.

– Не думаю, – с холодным равнодушием возразил Лысый и сделал наемнику какой-то жест.

Хиттокири кивнул и, выдернув меч из груди эльфа, с размаху воткнул его ему в сердце.

– Но, увы, у меня слишком мало времени. Пора с этим заканчивать, – поднимаясь с кресла, с усталым вздохом проговорил Лысый и посмотрел на шкаф, прямо на нас с Элем.

У меня похолодело в груди, а сердце билось с такой силой, словно готовилось выскочить наружу. Но, вопреки всему, Лысый, вместо того чтобы приказать хиттокири стащить нас вниз, просто вышел из комнаты. Наемник бросил на пол окровавленный меч и молча последовал за ним.

Переглянувшись с Элем, я одними глазами указал ему на окно. Побратим понял меня без слов. Как бы там ни было, а разговора между Альвильоном и архижрецом явно не получилось, а значит, настала пора делать ноги.

Осторожно подтянув к себе лестницу, я начал проворно спускаться вниз, зажав в кулаке пузырек с зельем невидимости.

Но стоило только моим ногам коснуться пола, как тяжелая дубовая дверь вылетела от мощного удара и в комнату ворвалась стража.

Не теряя времени, я поднес к губам заветный пузырек и, сделав глоток, ловко перекинул зелье Элю. Мгновение ока – и мы с побратимом растворились в воздухе.