Михаил Дулепа - Баффер

Ну да, я так и знал. Не секрет для полковника мой класс. Значит, не случайно я тут.

– Лучше скажи – у тебя лекари-маги в отряде есть?

– С начала Этой Хрени ни одного не нашли. Поверь, уж их искали как только можно, все заинтересованы. Самое большее друидов обнаружили, могут деревья восстанавливать, а людей уже нет.

– Ясно. А проклятья снимать?

– Известных нет вроде. Ими же почти никто не пользуется. А что, проблема какая-то? Оно само спадет, не дергайся. Просто три денька потерпи и все. Хочешь, домой подвезем?

– Тумана в стране нет?

– Нет, Михалыч! Справились! Да что случилось-то?

– Да так, мелочь. Значит, никого?

– Слушай, у меня боевая контора, у нас потери каждую неделю. Если бы и был хилер, то давно нашли.

Я кивнул.

– Понятно. Там Шпильке надо помочь, бойцов пошли. С медиками, раз целителей нет.

Он кивнул, еще раз сжал мое плечо и пошел командовать. Ошметки тела демона уже кто-то окружал непонятными аппаратами, Шаман суетился рядом, Ведьмак бродил по берегу с недовольной миной.

Ну вот и все. Закончилось.

Эффекты?

Посмертное проклятие, трое суток.

Мем?

В очереди «групповой полет», срок восстановления – десять часов.

И ни одного «восстановления» в запасе.

До восстановления врат я ожидать не собирался. Может, предложение Сергеева и было простой вежливостью, но чем дожидаться отката врат, лучше уж воспользуюсь возможностью поскорее оказаться дома. Мракоборец кивнул, прощаясь, и предоставил меня еще одному магу, совсем молодому парнишке с несуразно большой кобурой на поясе. Пока провожатый метался, пытаясь организовать мой отлет, я бродил по стихийно возникшему на месте боя лагерю, предаваясь самоуничижению.

Налажал везде, где мог. Вместо того, чтобы прятаться, можно было бы ударить «пылевой бурей» по сектантам, когда ритуал еще не был закончен. Или вызвать всех хранов и натравить на главных. Чем прятаться за девушкой, можно было бы самому ее прикрыть, защиты должно было хватить. Хотя, скорее всего, если бы я поступил как-то иначе, то просто умер бы еще в самом начале.

Сплошное сослагательное наклонение.

Подаренные браслеты тоже никого не спасли, разве что Таня со мной спрыгнула, храбрая девочка, а вот Норда пошинковало, может, он на мой амулет надеялся, получается, и тут я подвел. И голос этот, внутри, сейчас молчал. Почему? Когда неслись сюда, так орал во всю мочь, себя не услышать было, а теперь молчит? Разве это не интуиция была? Тогда что? Очень, вообще-то, на какую-то разновидность «опознания» похоже, может, именно так ГМы и видели мир игры? Там читерят, там багом пользуются, здесь квестовый триггер корявый торчит, а чтобы исправить, сделать надо то-то и то-то… Вот я и делал.

До дрожи хотелось еще раз осознать себя среди звезд, пришлось напрячь пацана-сопровождающего, чтобы побыстрее меня отсюда увез. Уже в машине, выехав за пределы бывшего купола, решился проверить и с двойственным чувством облегченного разочарования осознал улицу, и только ее. Чудеса кончились, оставшись там, на территории разоренного, полусожженного парка. Остался Сергеев, подозрительно точно знающий, что должно было произойти и как этому помешать, остались бойцы, так обыденно окружавшие своей заранее собранной машинерией демонические останки, остался Шаман, который знал, что ему потребуется для победы еще до начала драки. Остался Златоглаз, осталась Лина, маги непокорные и в своих землях полновластные. Хотя, наверное, это я просто злюсь, это все просто совпадения и хорошая подготовка к бою. Может, этот демон и вовсе не опасен был? Ну простой сильный прорыв, чего так волноваться? Хотя в Англии… а кто его, этот английский туман, видел? Могли наврать? Могли. Трудно было, трудно, скорее всего, не врал мракоборец. Мне вон и спасибо сказал, и транспорт выделил. Монах сделал свое дело, Монах может со всеми полагающимися почестями удалиться.

Удалиться подыхать.

В очереди восстановления два заклинания по часу каждое, групповые «сила» и «невидимость», чтобы подобраться к врагу, потом лишь «восстановление», на двадцать минут. Посмертное проклятие бесславно сдохшего Шефа увеличивает время запоминания заклинаний в десять раз, итого двадцать три часа до возможности прижать болезнь, дремлющую в этом проклятом, больном теле. Надо же, я так напряженно думал, как бы не потратить слишком много, а оказалось, что можно было колдовать без оглядки, все равно… Двадцать три часа, а до приступа – восемь, если сидеть и не волноваться. На десятый час я уже просто не смогу ничего наколдовать, скрученный в узел судорогами. Значит – все. Значит – пора.