ОЛ: Первые боги

– Сетх не дал нам ни одного лишнего мгновения. Подвластные ему кочевые племена уже на подступах к Мемфису. Сетх собирается стереть с лица земли столицу богов. Как только это произойдет, ему уже ничто не помешает разрушить другие древние города.

– Если вы знали, что перемирие недолговечно, то почему не позаботились о защите Мемфиса заранее? Почему люди должны расплачиваться за ваши ошибки? Почему они должны умирать из-за вашей беспечности? Я отказываюсь служить вам. Ищите себе другого человека. Для меня лучше заточение и смерть. Я не собираюсь заставлять людям поверить в то, что я отвернулся от Бога своего, – сказал Мал, а про себя добавил, – если Христос пожелает, чтобы я был обречен на заточение или смерть, то я только возблагодарю его за это.

– Ты напрасно возомнил себя незаменимым, – ледяным тоном произнесла Кебхут.

Мал услышал злобное шипение змей. Оказалось, что они обволакивали его тело, заменяя собой утраченную змеиную кожу. Теперь они подняли головы и раскрыли пасть, показывая ядовитые зубы. Мал был готов ко всему. Сейчас он как никогда готов был принять волю Бога, даже если она подразумевает страдания и смерть.

Мал проснулся рядом с камнем. Он успел остыть за ночь и был прохладным на ощупь. Мал втянул в себя сухой и прохладный воздух. Он не мог понять во сне или наяву он встречался с богами. Мал помнил все слова, сказанные им во сне, и не собирался отказываться ни от одного из них. Он никак не мог вспомнить лиц Кебхут и Упуата, и во что они были одеты. В его памяти восставали лишь две безликие темные фигуры.

– Как мне пришло в голову, что я видел их раньше? Что если они сами внушили мне эту мысль? Инсаф прав, змеи повсюду! И они слишком хорошо знают человеческие слабости. Змеиные боги еще раз хотели втянуть меня в свои игры. Господи, спаси раба твоего! Заступись и обереги от бед, исходящих от змей-искусителей!

Мал направился к выходу. Он не испытывал ни жажды, ни голода. За пределами пирамиды его встретила жара. Она заставила Мала страдать так же, как и недавний ночной холод. Раньше такого не было. Значит, змеиный панцирь защищал его не только от мечей и копий. Мал помнил. как ему иногда приходилось испытывать неимоверный голод, а иногда он мог не есть целыми днями. С возвращением человеческой плоти к нему вернулись человеческие слабости. Но не только они: чувства Мала стали оживать. Господь посредством Инсафа исцелил его животную душу.

– Какой же я глупец! Как я мог не поверить в божественное исцеление? Я хотел, чтобы моя душа исцелилась, и Господь исполнил мое желание, потому как всё во власти его. Что с того, что змеиные боги предложили мне новую войну вместо вечного мира? Это всего лишь сон! И мне стоит забыть его как можно скорее.

Соорудив из плаща подобие чалмы, Мал повесил на плечо суму с Личиной мемфисских царей и двинулся в путь. Он уже готов был начать спуск с горы. Напоследок Мал обернулся и увидел, что проем в пирамиде исчез. Не веря своим глазам, он вернулся и ощупал поверхность пирамиды. Там, где только что был вход, она была такой же твердой, как и везде. Мал стал подозревать, что здесь есть какой-то специальный механизм, который выдвигает каменное перекрытие. Он посмотрел в основание пирамиды, чтобы найти глазами разъем и тут же устыдился своих мыслей. Ведь он ведет себя, как самый настоящий нибурец. Разве вход в пирамиду не открылся ему по воле божьей? Не верить в свершившееся чудо – предательство собственной веры, которая и без того слаба. Ведь Сейт-Акх давал ему наставление о том, что в пирамидах нет входа и выхода, а все ее галерии ведут в никуда.

– Так вот почему Филипп не нашел обители Христа! Вот почему Хуфтор искал Саис, но тот не открыл ему врата! Господь дозволил мне войти в число избранных, – Мал простерся по поверхности пирамиды, из его глаз покатились слезы. – Господи, за что мне такая милость? Что мне сделать для тебя? Куда мне идти? Господи, веди меня, раба твоего, по стезе своей!

Мал стремился попасть в Священную обитель, и вот он достиг цели. Теперь Мал словно бы стоял на лестнице, окутанной тьмой, где он мог видеть только ту ступень, куда должен взойти прямо сейчас. Теперь ему придется идти вперед, не зная, что будет дальше. Мал вспомнил, что обещал Лие отправиться с ней в Артемидос, чтобы помочь амазонкам, лишенным способности вынашивать здоровых детей.

– Что ж, это благородная цель!

Спуск с горы оказался намного труднее, чем подъем. Мал тяжело дышал, обливался потом, после каждого перехода спешил в тень и там прикладывался к бурдюку, чтобы утолить нестерпимую жажду. Он собирался отдохнуть, как только спустится с гор, но переоценил свои силы. С большим трудом добравшись до основания первой пирамиды, Мал валился с ног от усталости. Он не понимал, как ему так легко удалось взобраться наверх.