Елизавета Дворецкая - Битва колдуньи. Сага о мечах

Волнуясь, Грим ярл дергал бровями и теребил в руках нож, которым резал мясо. При его высоком росте и могучем сложении эта мелкая беспокойная суетливость выглядела странной и неприятной: казалось, на глазах у всех крупная глыба развалилась на множество мелких кусочков и каждый зажил собственной жизнью. Все гости настороженно ожидали, во что выльется эта беседа.

– Болезнь задержала меня и моих людей на Квиттинге, – ответил Моди. Он тоже не обрадовался встрече с Гримом, но, хотя лицо его омрачилось, старался не показать неудовольствия. – Уже недолго нам осталось испытывать терпение достойного Фрейвида хёвдинга.

– Болезнь? – переспросил Грим. – А я думал, они все еще вынюхивают, где бы им купить железа побольше и подешевле. Достойные фьялли решили, что на Остром мысу оно слишком дорого!

– Каждый имеет право сам решать, не много ли с него запрашивают за товар, – возразил Моди. – И уносить назад свои деньги, если цена покажется чрезмерной. Особенно если продавец явно ищет ссоры.

Ингвиль беспокоилась все больше. До сих пор ей не приходило в голову спросить, зачем «Тюлень» держал путь к Острому мысу. Теперь же она поняла, что с самой этой поездкой все было не так просто.

– Ссоры хочет кто-то другой! – не унимался Грим, не желая замечать предостерегающих взглядов хозяина. Его суетливая горячность, подергивание бровей, запинающаяся речь могли бы показаться смешными, но все знали, что в державе квиттов этот человек обладает нешуточным влиянием. – Вы думаете, мы не знаем, зачем вашему конунгу столько железа? Фьялли всегда были жадными. Но теперь вам мало вашей земли! У вашего конунга двое сыновей! Оба они еще не доросли до настоящих мечей, а ваша королева хочет, чтобы оба они были конунгами! Скажешь, это не так?

– Знаешь ли ты, Грим сын Бергтора, что говоришь о моей родственнице? – сурово спросил Моди и поднялся на ноги. – Королева Бломменатт – племянница моей матери, и я никому не позволю отзываться о ней непочтительно. До ее сыновей и ее желаний тебе нет никакого дела. И если квитты не хотят торговать железом и получать за него серебро, то они могут оставаться при своем железе и… и хоть есть его.

– Вот как! Нам нет дела до ваших конунгов! – закричал Грим и тоже вскочил. – Ошибаешься! Думаешь, мы дураки? Вы думаете, что все квитты дураки? Что мы не знаем, зачем вам понадобилось наше железо? Ошибаешься! Мы все знаем! Все знают, что жена подбивает Торбранда конунга к походу на Квиттинг. Не выйдет! У нашего конунга тоже два сына! Мы наше железо забьем вам в глотку, только попробуйте разинуть пасть на нашу землю! Клянусь рукой Тюра!

– Праздник Середины Лета – не время для раздоров! – воскликнул Фрейвид, не давая Моди ответить. – Вы оба – мои гости, и я никому не позволю ссор в моем доме, даже родичам конунгов! Не гневите богов и не навлекайте их гнев на мой дом!

Соседи постарались унять Грима и Моди, усадили обоих на места. Но Ингвиль еще долго не могла успокоиться. Она не любила Грима и боялась, что он не упустит случая затеять с Моди новую ссору.

Ингвиль недолго просидела за столом: после перепалки настроение у нее испортилось. Выскользнув в кухню, она принялась собирать в большую корзину хлеб, куски жареного мяса и рыбы. Проводя в землянке фьяллей весь день и даже часть ночи в течение последнего месяца, она теперь чувствовала себя там в большей степени дома, чем в усадьбе. «Правильно говорила бабушка, – думала она, – гораздо сильнее привязываешься не к тому, кто сделал тебе что-то хорошее, а к тому, кому сделал добро ты сам!»

Возле очага Ингвиль заметила Хёрдис. Сидя на земляном полу вместе со своим псом, та обгладывала ногу жареного зайца. Серый смотрел ей в рот, тонко поскуливая и нетерпеливо стуча хвостом по полу. Обгрызенные косточки Хёрдис бросала своему верному товарищу, и тот ловил их на лету.

– Что ты сидишь здесь, словно бродяжка? – спросила Ингвиль мимоходом. – Иди в гридницу. Там есть еда и получше этого зайца.

– Сама иди в гридницу! – с обычной своей неприветливостью ответила Хёрдис. – А для меня там слишком шумно. Среди таких благородных гостей где уж найти местечко для дочери рабыни!

На самом деле Хёрдис пряталась от Моди и очень злилась на него за то, что его присутствие не позволяет ей попасть в гридницу, где целые горы отличной еды!

– Э, отдай! – Заметив на блюде у Ингвиль хороший кусок оленины, Хёрдис проворно выхватила его. – Куда это ты тащишь столько мяса?

– В землянку к фьяллям, – ответила Ингвиль, вылавливая из котла другой кусок на замену. – У них ведь тоже Середина Лета.