Юрий Евстафьев - Версия

Политбюро во главе с Главой всерьёз обсуждало весьма экономическое рацпредложение одного начальника Печлага: «О возведении вокруг всех населённых пунктов страны лагерных заборов с вышками» и новом названии страны – СССРЛаг. Предложение сочли не содержащим новизны и отклонили, сославшись на то, что и так всё население контролируется органами не хуже, чем в лагерях, а приставка к названию может повредить международному имиджу Союза, и потому преждевременна. Было сказано, что как только отпадёт необходимость в имидже (а она обязательно отпадёт вместе с капитализмом и империализмом), к вопросу можно будет вернуться. Слово «имидж» перевели для членов Политбюро как «видимость» и часто употреблять не рекомендовали.

Военные оказались последними в триаде дрожавших от страха силовых структур. Их доклад уже ничего не менял и нового не вносил. Хотя они первыми столкнулись с проявлениями диверсии. Сначала были непонятные радиопереговоры на языке, незнакомом военным переводчикам. Московские эксперты назвали его «идиш». На месте перевести ничего не удалось. Затем дорожные патрули докладывали об интенсивных передвижениях небольших колонн «Студебеккеров» с бетономешалками, генераторами и стройматериалами, с маршрутными документами до ближайших районных центров и городов. Ничего не вызывало сомнений, если не считать непонятной транспортировки большого количества удобрений в те же географические точки. Но дела строительства и сельского хозяйства военных не интересовали, поэтому в рапортах наверх такие вопросы не отражались. Не отразили они и таких смешных вещей, как сбитые корабельными зенитками три воздушных шара, величаво плывших на приличной высоте в сторону Турции. А куда уплыли ещё семнадцать? Смешными эти шары были потому, что на их стропах болтались ошмётки каких-то огромных простыней и железные бочки, все покрытые навозом жуткой вонищи. Посмеялись, но так как объяснить не могли, то и в рапорта не внесли, дабы не найти приключений на свою шею.

Конечно! Конечно, сначала Берия озверел. Ведь даже такое тренированное на все непредвиденные случаи воображение, каким он обладал, не могло представить столь масштабного, абсолютного наплевательства на дело всей его жизни! У народа, под корень выполотого голодовками, репрессиями и войнами, живущего в страхе и обмане, вдруг проявилась такая сила!

На фотографиях, которые вместе с киноплёнками были в пакетах, доставленных обычной почтой в отделы МВД и КГБ, чернилами от руки было написано: «Вы кровью нас залить хотите, мы вас с Кремлём зальём говном. Его на вас в Союзе хватит!». Не очень стильно, но предельно выразительно. Было бы не так обидно, если бы речь шла просто об угрозе убить или зарезать. Позор, конечно, трудно ощутить, не имея совести, но использование говна вместо перчатки вызова даже партбилеты пробивало навылет. Волки в ярости завыли!

До сих пор Берия сам планировал и подготавливал операции. Это было просто. Восстановлением разбитого войной хозяйства занимались вернувшиеся домой фронтовики. Уходили они мальчишками, вернулись закалёнными вояками. Но у них не было никакого опыта по строительству жизни на пустом месте и голыми руками. Поэтому каждого можно было обвинить во всех смертных политических и уголовных грехах за плохую работу, состряпать обвинение во вредительстве, растрате, диверсии и терроризме, хотя слова такого тогда ещё не применяли. И сажать, сажать, сажать. И судить без суда, и этапировать всё в те же тундру и тайгу, которые всё не переполнялись, всё хватало места, так как пришедшие раньше плохо ели, плохо спали, очень мёрзли. А чтобы согреться, укрывались землицей (См. «Отечество»), освобождая места для новеньких. Берия отвечал за безопасность – и находил преступников. Наградить! Берия отвечал за стройки коммунизма – и находил бесплатную рабочую силу. Два раза наградить! А провал планов восстановления, обескровленных потерями рабочей силы с помощью КГБ и обезглавленных – за провал этих планов Берия не отвечал! Отвечали другие! Отвечали руководители строек. Они же и становились главными преступниками! Расстрелять!

Берия всё планировал. Сколько надо раскрыть преступлений – столько и раскрывал. Сколько надо было набрать зэков на стройки коммунизма – столько и набирал. Делал из них коммунистов – посмертно. Кладбищ не было – был бетон плотин и атомных станций, была вечная мерзлота.

Поэтому в своём кресле Берия сидел тоже «бетонно».