Андрей Расторгуев - Страж Порядка

Это в кино славные прокурорские следователи бегают, очертя голову, по улицам в поисках преступников, грозно размахивая пистолетом, и палят во все стороны почём зря. А на деле попробуй, заставь кого-то из них оторвать зад от кабинетного кресла. Тут же на твою голову выльется бурный поток злобного негодования. Практически все следственные действия за пределами прокуратуры они давно взяли моду перекладывать на плечи уголовного розыска, отписываясь отдельными поручениями. Зачастую задним числом. Работа оперативников, как правило, опережает рождение каких-либо светлых идей в голове бедолаги-следователя. А если труп по чьему-то недосмотру оказался вдруг живым (не дорезали, к примеру) либо умер по собственной инициативе или неосторожности (такое бывает даже с теми, у кого нож в спине торчит), тут будь готов выслушать всё по полной программе: сначала от самого следователя, потом от прокурора. Да и родное милицейское начальство, стремящееся дружить с надзорным органом, по головке не погладит, обязательно назначит тебя крайним. Ещё и выговор впаяет. Ладно, если не строгий.

А судмедэксперт в городе и вовсе один. Человек не от мира сего, уютно чувствующий себя только в морге, среди препарируемых трупов. При этом аппетитно вкушает чай с печеньем в перерывах между равнодушным ковырянием в человеческих внутренностях. Отрывать его от любимого занятия себе дороже. Неизвестно, что этот «анатомопотам» запихнёт в твоё тело вместо извлечённых органов, когда придёт время, и сам окажешься у него под скальпелем.

Минут через пять Манин быстро, почти на ходу проглотив обед, шагал по микрорайону. Дом, где, по сообщению дежурного предположительно находился покойник, он знал, и хорошо себе представлял. Сильно вытянутое в длину одноэтажное деревянное строение. Никаких общих подъездов, шесть квартир, у каждой отдельный вход с улицы. Барак, одним словом, который давно бы снесли, если бы эта одноэтажка не была самой сохранившейся из всех в округе. Другие дома (даром, что кирпичные) ещё Сталинской постройки стояли с облупленными стенами, в которых зияли трещины. Через них в квартиры проникал холодный воздух.

Потому барак был более тёплым, и, само собой, более пригодным для проживания. Вот и не торопились ломать.

Люди там обитали разные. С некоторыми Паша был знаком – по работе, и так. В последней квартире, к примеру, хозяева гнали самогон и щедро снабжали пойлом соседей. А употреблять его здесь любили все без исключения.

Кто именно из жильцов погиб, Манин пока не знал, но нетрудно догадаться, что без злого посредника, алкоголя, дело не обошлось.

У дома перед входом в нужную квартиру стояли двое мужчин и какая-то женщина. Не она ли звонила в милицию? Вряд ли. У этой на лице нет и следа переживаний, что излила на дежурного звонившая. Только еле уловимая тревога. Мужчины тоже незнакомые, но его узнали. Наверно, такова участь всех сотрудников уголовного розыска в небольших городах, где их знает в лицо практически каждая собака, поэтому представляться смысла не было.

Встретили его прохладно:

– Только вас одного, что ли, прислали?

Лёгкая ирония в тоне говорившего не смутила Манина. Он пришёл работать, а не с обывателями пререкаться.

Выяснив, что перед ним соседи убитого, коротко спросил:

– Что произошло?

Язвительный мужичок кивнул на приоткрытую дверь квартиры.

– Игорька зарезали, – ответил в тон Манину. – Сами зайдите, гляньте. Мы уж насмотрелись.

«Скептик, – подумал про него Паша. – Из тех, кто считает, что милиция ни на что не годится и всегда опаздывает».

Он направился к дверям, заметив, что женщина и второй мужчина идут следом. Скептик остался снаружи. Что ж, эти двое, возможно, более покладисты. При болтливом соседе предпочитают помалкивать. Значит, поговорим в квартире. Заодно понятыми побудут, одной заботой меньше: не надо бегать по округе и убеждать несознательных граждан в том, что им необходимо исполнить гражданский долг, поучаствовать в осмотре места происшествия.

Из прихожей сразу попали в кухню. Оттуда следующая дверь вела в зал, налево через который располагалась и спальня. Оригинальная своей компактностью планировка. Вроде и две комнаты тебе, и кухня отдельная, а тесно, как в купе вагона. Мебели почти никакой, в комнатах пусто: шкаф, пара кроватей и всё. Даже телевизора нет. На кухонном столе следы попойки: пустые бутылки, два стакана, две тарелки с остатками закуски, две вилки. Выходит, пили вдвоём.