Саймон Уокер - Оно вершится…

– Сколько? – сипло поинтересовалась она.

– Сколько чего? – не понял король.

– Как все запущено, – тихо произнесла девушка. – Времени сколько? – более отчетливо добавила она.

– Часов десять… – растерялся Зигмунд. – Я летел около получаса, а когда…

Эльфийка перестала жевать и наклонилась к королю, глядя на него с нескрываемым сожалением:

– Первый раз?

– Ага, – кивнул Владыка Мурляндии, завороженно разглядывая то, что уже не в силах была скрыть жилетка собеседницы.

Эльфийка слегка присела, пытаясь поймать взгляд Зигмунда.

– Посещение Сетки оплачивается поминутно, – пояснила она. – Одна минута стоит серебряный четвертак. Сколько вам нужно времени?

– Я не знаю. А можно оплатить потом, все сразу?

– Тогда задаток. – Девушка протянула руку.

Зигмунд снял с пальца тяжелый перстень с бриллиантом. Эльфийка сцапала драгоценность, внимательно рассмотрела и наклонилась ниже.

– Если захотите чего-нибудь еще, я буду рядом, – дохнула она в моментально покрасневшее королевское ухо.

– Например? – ляпнул Зигмунд.

– Ну-у… – протянула девушка, хитро улыбаясь. – Выпить или перекусить чего.

– Да, – кивнул Владыка Мурляндии. – Коньяку графинчик.

– Не советую… – за соседним кристаллом шевельнулась тень, – он здесь кислый.

– Свежий! – возмутилась эльфийка.

– Ага, – хихикнула тень. – Свежепрокисший.

– У нас поставки из…

– Не болтай, – вдруг стала серьезной тень и повернулась лицом к девушке, – коньяк должен быть старым, из пыльного погреба. Таким, чтобы внуков винодела уже никто не помнил.

Зигмунд удивленно обнаружил, что сосед не имеет четкого контура. Под полупрозрачной накидкой клубилось нечто, лишь отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Вместо глаз – голубые огоньки, вместо рук – струйки дыма.

– Возьми лучше «Слюну медузы» – и никакой закуски. Она здесь несовместима с твоей формой жизни.

Король благодарно кивнул и повернулся к девушке.

– «Слюну», – повелел он. – Можно сразу две.

Эльфийка ловко нанизала перстень на палец, подмигнула и удалилась. Кристалл засветился, обнаружив на себе изображение уже знакомого пергамента. Зигмунд написал свое секретное имя и пароль. Что делать дальше, король не знал. Он достал трубку и медленно раскурил ее, косясь исподтишка на бесплотного соседа. Через несколько минут явилась эльфийка с подносом и двумя бокалами, поставила заказ на стол и, не прекращая жевать, исчезла.

– Не составите компанию? – Король протянул выпивку тени.

– Благодарю, – кивнул сосед.

Они чокнулись и пригубили напиток, оказавшийся крепким, но ароматным. Зигмунд оценивающе причмокнул.

– Весьма недурно, – констатировал он. – Вы часто здесь бываете?

– Я редко бываю где-то еще, – ответила тень.

– Значит, разбираетесь в этой штуке? – Зигмунд кивнул на кристалл.

– Да, – просто ответил сосед.

– Тогда вы, возможно, согласитесь за некоторую плату объяснить мне способ управления кристаллом?

– Пять золотых.

– Идет. Тень нажала кнопки на своем столе и столе Зигмунда. Тут же из стены появилась мерцающая штора и отгородила обоих от сторонних взглядов. Дымка спала с лица незнакомца, голубые огоньки погасли. Перед королем сидел человек с острыми чертами лица и белыми волосами. Что-то в его облике было от эльфа, что-то от вампира.

– Джулианс, – представился он. – Специалист по сбору секретной информации.

Послеобеденное время – самый сложный и неподходящий момент для исполнения ежедневных обязанностей. Альмамон знал это, как никто другой. Юный эльф окапывал кустики розалии у подножия статуи и отчаянно боролся с дремотой. Сытный обед тяжелым камнем лежал в желудке, опуская руки и сдвигая веки служителя Храма Тейкилы. Еще пара дюжин растений ждали своей очереди, окружив зевающего послушника и покачивая пушистыми прическами. Это очень много, думал про себя Альмамон, невыносимо много…

Столица Стеклянного острова – Елойа тихо парила над Сумеречным лесом. Ветер теребил разноцветные полотнища, служившие навесами, сведенные в шатры и просто развешанные над мостами и площадями. Подвесной город прочно запутался среди крон высоченных деревьев и лишь слегка шевелил щупальцами лестниц. В отличие от Альмамона, он не сопротивлялся обстоятельствам и довольно поскрипывал, наслаждаясь сонным летним полуднем. Там, где деревянные конструкции дотягивались до каменного уступа, цепляясь за него кольцами и продолжаясь гравийными дорожками, был разбит сад Тейкилы. Уютный, всегда в полутени и наполненный тонким ароматом цветов. Статуя Матери-прародительницы высилась в середине, оплетенная тропинками и вереницами скамеек. Собственно, этот сад и парк вокруг него и считались Храмом. Всегда открытый, уставленный точеными беседками для созерцания природных прелестей, он удивительно располагал к неспешному обдумыванию смысла жизни и игре в шахматы. Если не считать дворника Лиифа, который не столько подметал, сколько красиво раскладывал упавшие листья, и Альмамона, следившего за садом, других служителей здесь не водилось.