Вера Чиркова - Искаженное эхо

– Сеня… а как это мы так быстро тут очутились? – подозрительно оглядывалась по сторонам мать. – И где это место?

– Это мой дом… немного позже все расскажу, сейчас нужно одно срочное дело закончить, – шагнув к столику, на котором уже появились миски с едой и кувшины, увильнул от немедленного объяснения Арсений. – Кстати… отец уже здоров. Мам! Не смотри на меня так, знаешь ведь, я никогда не шучу подобными вещами! Ему теперь нужно только хорошее питание, буди и корми, всё на столе! И сама ешь, после переноса в желудке всегда пусто! Мы тоже немного заправимся и пойдем, вернемся через полчаса! Я пришлю сюда кого-нибудь из женщин, но они по-нашему не говорят.

Прихватив из миски кусок мяса, Арсений приоткрыл дверь и оглядел подозрительно пустынный коридор. Интересно, а куда это все подевались?

Прошел в холл, выглянул на улицу. Разрозненные кучки стариков и детей уныло слонялись по улице, сидели на скамейках возле обеденных столов. Создавалось впечатление, будто все чего-то ждут, и не похоже, чтобы это ожидание было радостным.

– Кадир, – торопливо дожевав мясо, негромко окликнул Арсений сидящего неподалеку на обрезке доски парнишку, – не знаешь, что случилось?

– Капитана задавило, – мрачно буркнул тот, не поднимая головы, – или не слыхал?!

– Нет, конечно, – растерянно уставился на унылых людей землянин, неужели это они о нем так сокрушаются?!

– Сен?! – Кадир уже стоял на ногах, подозрительно изучая лицо мужчины недоверчивым взглядом. – Это ты?!

– Тсс! – прижал палец к губам Арсений, начиная понимать, какой переполох начнется, если Кадир поднимет крик. – Конечно, я, только не кричи сразу, я сначала к кругу смотаюсь… там небось народ тоже волнуется.

– Ясно, – лицо мальчишки посветлело, – побегу Хира обрадую, а то он там плачет.

– Беги. Да скажи, что я привез свою маму, пусть он за ней последит, больше я никому не могу доверить. Она в моей комнате.

Арсений развернулся и помчался назад, но уже через несколько шагов почувствовал мгновенную пустоту перехода и выбежал на знакомый склон.

Едва не споткнувшись об один из обломков, которыми была усеяна истоптанная нежная травка, правитель шагнул к ближайшему входу и столкнулся с парой воинов, выносящих тело старейшины. Еще одно изломанным меховым комком уже лежало на куске плиты, покрытом невесть откуда взявшимся полотном.

– Живых нет? – как можно непринужденнее спросил Арсений будничным тоном, пытаясь угадать среди копающихся в обломках пыльных женских фигур ту, которая стала ему дороже всех женщин трех миров.

– Гатранис жива, только рука сломана и бок отбит, – отстраненно ответил голос Харрис, и по этому сообщению Арсений нашел взглядом втору, заглядывающую под кучу плит.

– Тогда бросай тут копаться, – хмыкнул он в ответ так же обыденно, – пора устраивать новичков и кормить обедом.

– Сен?! – неверяще охнул где-то позади любимый голос, и он стремительно обернулся.

Какая же она растрепанная и грязная… и как греют его душу размазанные по ее щечкам дорожки от слез.

– Да. – Землянин торопливо шагнул навстречу и поймал качнувшуюся к нему Риду в крепкие объятия. – И не нужно плакать… малышка моя, неужели вы думали, будто я могу позволить какой-то сумасшедшей старухе так просто себя прибить?

– Сен… – подоспевшая Харрис на миг прижалась лбом к его плечу, – как же я перепугалась…

– Я тоже, – заговорщицки подмигнул вторе Арсений. – Но всё уже хорошо. Идем домой… люди устали и хотят есть.

Но они все, Парбин, Урса, Гамират… да почти в полном составе воины его дома сгрудились вокруг них, не в силах просто развернуться и уйти.

И с умилением смотрели, как их капитан бережно целует пыльную макушку ведущей, застенчиво спрятавшей у него на груди заплаканное, но счастливое личико.