Терри Гудкайнд - Первая исповедница

Магда сглотнула.

– Это так.

– Знаете, мне всегда было любопытно. Зачем бы… – Лотейн снова нахмурился, его черные глаза опять уставились на Магду. – Э-э… зачем бы человеку таких выдающихся способностей, одаренному боевому чародею, чьи разносторонние таланты охватывали все, от боя до пророчества, жениться на женщине, не имеющей никаких достоинств? То есть кроме… – Он позволил себе обшарить ее взглядом сверху донизу.

Лотейн пытался подловить ее, обвиняя в том, что она была лишь красивой куклой, ничтожной собственностью влиятельного человека. Нагло обвинял ее в том, что она была просто постельной утехой, и ничем больше – повторяя то, что низкие сплетни подавали как непреложный факт, – в попытке вынудить ее признаться, что на самом деле она нечто большее, чем просто привлекательный символ статуса пожилого человека, и знает больше.

Магда не клюнула на это, не желая поверять этому человеку ничего из того, что знала. Чутье подсказывало ей: нельзя рассказывать ему то, что известно ей о путешествии Бараха в Храм Ветров.

Она почувствовала, как слезы покатились по щекам и закапали с подбородка.

– Он любил меня, – прошептала она.

– Ах да, конечно. Любовь.

Магда не собиралась объяснять этому человеку свои отношения с Барахом. Обвинитель Лотейн был слишком циничен, чтобы понять, чтó она и Барах значили друг для друга. Лотейн видел Магду такой, какой ее видели многие – объектом желаний, а не человеком, как смотрел на нее Барах.

Один из членов Совета – его звали Сэдлер – выступил вперед; на обрюзгшем от старости лице – хмурая мина:

– Если у вас есть важный вопрос, то, пожалуйста, задайте его. Если нет, оставьте вдову Сирус наедине с горем.

– Прекрасно. – Лотейн заложил руки за спину. – Я хочу знать, известно ли вам о каких-либо тайных встречах Первого волшебника Бараха?

Магда нахмурилась, глядя на Обвинителя.

– Тайные встречи? Что вы имеете в виду? Что за тайные встречи? С кем?

– Об этом я и спрашиваю. Известно ли вам о каких-либо его тайных встречах с врагом?

Магда почувствовала, что багровеет от ярости.

– Убирайтесь.

Собственный голос удивил ее спокойной властностью. Мгновение Лотейн изучал ее глаза, потом повернулся, чтобы уйти.

– От всего сердца надеюсь, Первый волшебник Барах действительно был героем, каким его считают многие, – бросил он через плечо, – и не участвовал в заговоре.

Магда большими шагами догнала его.

– Вы обвиняете моего мужа в сговоре с врагом?

Он обернулся в дверях и улыбнулся.

– Конечно, нет. Просто мне кажется странным, что люди, посланные Барахом в Храм Ветров, потерпели неудачу и он сам отправился выполнять это задание – в самый разгар войны, когда в нем отчаянно нуждались здесь. Ведь наступающие вражеские войска угрожают самому нашему существованию. Вас не удивляет его выбор приоритетов?

Еще любопытнее другое: вернувшись, он поспешил покончить с собой, прежде чем хоть кто-то успел спросить его, удалось ли ему проникнуть в Храм и восполнить нанесенный ущерб.

Он поднял палец.

– Нет, погодите. Мне только что пришло в голову, что, раз луна все еще красная, ему не удалось никуда проникнуть, иначе она вновь стала бы обычной, еще когда ваш муж оставался там. – Он снова нахмурился. – По крайней мере, даже если он и проник в Храм, ему, должно быть, не удалось ничего исправить. Ведь если бы это ему удалось, луна утратила бы красный цвет. Теперь, когда красная луна медленно убывает, ясно, что даже Храм потерял надежду.

Он все еще пытался ее подловить. Магда ничего не ответила.

Его неприязненная улыбка вернулась.

– Полагаю, вы меня понимаете. Измена – это преступление, способное запятнать даже мертвого. И, конечно, сознательная помощь предателю тоже измена и будет стоить такому пособнику его очаровательной головы.

Он снова двинулся прочь, но потом снова развернулся к ней.

– И последнее, вдова Сирус. Если я сочту нужным начать официальное расследование, будьте готовы отвечать на вопросы.

Магда дрожала от ярости, сердито глядя в его улыбающееся лицо. Он наконец повернулся и вышел. Она так и не удостоила его ответом.

Проследив за тем, как закрылась дверь, Сэдлер повернулся к Магде.

– Должен извиниться, госпожа Сирус.

– Вам незачем извиняться. – Магда выгнула бровь. – Если только вы не согласны с обвинениями Лотейна, выдвинутыми против моего мужа.

Печаль смягчила выражение его лица.

– Барах был хорошим человеком. Нам всем его не хватает. Боюсь, горечь скорби ввиду недавних событий лишила Лотейна трезвости суждений.