Терри Гудкайнд: Первая исповедница

Магда не была настроена отвечать на вопросы. У нее хватало своих неотложных забот. Но она знала этого человека достаточно хорошо, чтобы понять: он не оставит ее в покое, пока не успокоится сам.

Она не видела иного выхода, кроме как ответить на его вопросы.

Магда расправила платье, собираясь с духом.

– О каких неотложных делах вы хотели меня спросить?

Он ткнул пальцем в сторону ставней.

– Ну-с, луна покраснела. – Лотейн отошел на несколько шагов, потом вернулся. – После того как мне не удалось проникнуть в Храм Ветров, такое же путешествие совершили другие, вероятно, более меня приспособленные к решению столь особой задачи. Никто из них не вернулся.

Магда недоумевала, не понимая, к чему он клонит.

– Это были достойные, способные, ценные люди. Огромная потеря для нас.

Лотейн снова подошел к ней. Взгляд его черных глаз скользил по предметам на столе, подобно взгляду стервятника, высматривающего остатки плоти среди костей. Он развернул пальцем блокнот, посмотрел, что написано на корешке, и только тогда вновь обратился к ней:

– Этих людей выбрал ваш муж.

– Они пришли по своей воле.

Он вежливо улыбнулся.

– Да, конечно. Я хотел сказать, что ваш муж выбрал из числа добровольцев тех, кого отправил в Храм и в конечном счете на смерть.

– Мой муж был Первым волшебником. – Она нахмурилась. – Кто, по-вашему, должен был отбирать людей для такого опасного задания? Совет? Вы?

– Нет, нет, конечно нет. – Он небрежно махнул рукой. – Конечно же, выбирать тех, кто пойдет, было обязанностью Первого волшебника Бараха.

– Тогда в чем дело?

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. Улыбались губы, но не глаза.

– В том, – произнес наконец Лотейн, – что он отобрал таких людей, которые потерпели неудачу.

Магда изо всех сил отвесила ему пощечину. Шесть членов Совета ахнули и отшатнулись. Ее рука, возможно, пострадала больше, чем твердое лицо Лотейна, но ей было все равно. Звук пощечины, казалось, мгновение провисел в воздухе, прежде чем стихнуть.

Лотейн ответил на удар вежливым и небрежным наклоном головы.

– Пожалуйста, примите мои извинения, если это прозвучало как обвинение.

– Если это было не обвинение, то что же?

– Я просто пытаюсь докопаться до истины.

– До истины? Истина в том, – прорычала она, – что пока вы в преисподней пытались проникнуть в Храм, луна сделалась красной и каждую ночь всходила красная, давая знамение, серьезнейшее из возможных предостережений Храма, предупреждая, что произошла какая-то ужасная беда…

Он перебил, быстрым взмахом руки отметая сказанное.

– Повторные появления красной луны, судя по всему, следствие ущерба, причиненного командой Храма.

– А когда вы вернулись, не преуспев в попытке восполнить этот ущерб, Первому волшебнику пришлось, повинуясь страшному долгу, выбрать добровольца, ответить на зов Храма – красную луну. А когда первый человек не вернулся, Первому волшебнику пришлось отправить другого, более опытного волшебника. А когда и тот не вернулся, ему снова пришлось исполнить свой страшный долг и выбрать нового, еще более опытного человека. Все они были его друзьями и близкими.

Все ночи я стояла рядом с Барахом на крепостном валу, а он всматривался в красную луну, безутешный – ведь его друзья один за другим пропадали в преисподней. Безутешный, оттого что ему приходилось посылать дорогих ему людей, своих друзей, которые были чьими-то мужьями и отцами, на погибель.

Наконец, когда никто не достиг цели, муж сам отправился в это путешествие и в итоге поплатился жизнью.

Лотейн позволил на мгновение установиться звенящей тишине, затем мягко произнес:

– На самом деле он не поплатился за это жизнью. После возвращения он покончил с собой.

Магда сверкнула глазами.

– И что?

Лотейн на миг соединил кончики пальцев, вглядываясь в ее влажные глаза.

– А вот что, госпожа Сирус: он покончил с собой прежде, чем мы узнали, что произошло во время его путешествия в Храм Ветров. Может быть, вы нам расскажете? – Он склонил голову набок. – Ему удалось проникнуть туда?

– Не знаю, – сказала Магда. Но она знала. Барах рассказал ей, что это ему удалось. Он рассказал намного больше. – Я была его женой, а не членом Совета или…

– Ах да, – сказал Лотейн и снова наклонил голову. – Молодой, чрезвычайно красивой, но начисто лишенной магического дара женой. Разумеется. Конечно же, столь могущественный волшебник не станет обсуждать вопросы, касающиеся абсолютной силы, с той, кто не обладает магическим талантом.