Наталья Караванова - Агерский лекарь

Ферг вгляделся в плетения заклинаний и увидел, что первыми истлели, разрушились те связи, которые относились к некромантии.

Так вот в чем дело… Значит, ушла некромантия, и постепенно начали восстанавливаться функции «замороженных» до этого тканей. В том числе ускорилось движение крови…

Ускорилось бы, если бы некромантские «узелки» распались одновременно все. Но нет. Бо́льшая их часть продолжала держаться. И крови течь было просто некуда.

Берт как завороженный наблюдал за действиями Ферга: он, кажется, впервые увидел его не бродягой, не магом и не Князем Мертвецов, а лекарем. А ведь знал, всегда знал, на что тот тратил внезапно выпавшую долгую-долгую жизнь…

Так, может, именно так правильно? Именно здесь он на месте?

Шевельнулся на руках Лорант, и Берт перевел взгляд на него. Легкий, почти невесомый, с заострившимися чертами, этот ребенок не улыбался – только смотрел огромными блестящими глазами, словно знал какую-то скрытую от других людей истину. А еще у него пересохли и потрескались губы…

Берт торопливо вытащил из сумки флягу, смочил платок и обтер им лицо мальчика. Потом осторожно поднес край фляги к его губам. Лорант сделал первый осторожный глоток, потом еще… а потом неожиданно заплакал. Беззвучно и без слез…

Тем временем Ферг торопливо довершал то, что не успело сделать вражеское заклинание. Он понял, что восстановить эту магию ему уже не удастся – изменения зашли слишком далеко. А значит, оставался один-единственный шанс. Нужно «запустить» все биологические процессы, заставить биться сердце, работать легкие. И тогда, возможно, Даль выживет…

Он старался не задевать ни магию мастеров слова, ни удерживающую ее в равновесии здесь, на Альтерре, магию целителей. Но время уходило, а результата все не ощущалось.

Дальгерт в это время чувствовал, как постепенно немеет все тело. Как унимается дрожь и на ее место приходит равнодушная расслабленность, от которой всего шаг до пустоты. Но он все еще слышал над собой отчаянное бормотание Ферга, тихие, бессильные уговоры: держись, живи, не умирай! И держался – что бы это слово ни значило.

– Тсс! Тише, малыш. Все хорошо. Поздно уже плакать, все плохое для тебя уже закончилось… – Берт увещевал мальчика и сам удивлялся, из каких глубин, откуда приходят слова. Трудно сосчитать, сколько лет он не оказывался в такой ситуации. Он привык иметь дело со взрослыми, которые и понимают уговоры, и, уж конечно, могут объяснить, что им не нравится и чего они хотят. Нет, тут тоже все понятно… малыш, скорей всего, голоден… – Погоди немного, сейчас найду чего-нибудь. Вот сухарь. Будешь сухарь?

Лорант зажал подарок в кулаке и уверенно сунул в рот.

– До чего ж ты, брат, чумазый…

Берт нашел глазами Иштвана. Помощник полулежал, устроив плечи на сложенных горкой солдатских сумках, и внимательно наблюдал за тем, что делает Ферг. Судя по всему, чувствовал он себя сносно, а за Дальгерта переживал искренне – это только благодаря разведчику с Аррета оба они не оказались в лапах заговоренных чудовищ.

Берт поднялся, подхватил Лоранта и отправился к компании магов, устроившихся на краю поляны.

– Жерель, головой отвечаешь за пацана.

Маг удивленно кивнул и осторожно усадил мальчика на расстеленный для себя плащ. А Берт поторопился туда, где Ферг продолжал свое неторопливое колдовство. Остановился в двух шагах, не решаясь предложить помощь: таким сосредоточенным выглядел доктор, что казалось, если вывести его из этого состояния, все будет напрасным.

Ферг отвел руки. Выпрямился:

– Давай же, дыши! Ты же можешь…

Но, видимо, что-то шло не так.

– Что нужно делать?

Ферг качнул головой:

– Сейчас…

– Когда ребенок рождается, его, бывает, встряхивают, чтобы закричал…

– Не наш случай. Так. Сейчас.

Он положил ладони на грудь Дальгерта, сосредоточился и ударил молнией. Несильно – примерно как в недавнем бою с магом-гоблином.

Даля тряхнуло. Ферг пощупал пульс на шее, вздохнул. Скрестил ладони на груди Даля и принялся резко и ритмично надавливать на нее.

Берт зачем-то стал считать в уме – ему казалось, что все эти действия напрасны.

Через десять нажатий Ферг наклонился к бледному до синевы лицу разведчика, попытался запрокинуть его голову. Из горла разведчика вырвался короткий хрип. Доктор уложил его обратно на траву, вновь проверил пульс и вдруг от души саданул по щеке:

– Пульс есть! Так что ты не дышишь, скотина!.. Давай! Вдыхай!