Сергей Малицкий: Тень Лучезарного

В тень обратилась. Словно ее и не было. Сидела у стены шатра, или лежала на войлоке, или переступала с ноги на ногу, водила руками, словно танцевать собиралась перед Телохом. Может, и придется, сам евнух не присутствовал при забавах правителя, только ежился от истошного визга и хрипа из его шатра да приходил по танскому рыку, чтобы забрать то, что оставалось от очередной игрушки. Радовался, когда доводилось возиться с истерзанным телом, что за радость добивать хрипящее, булькающее кровью существо, да и что за жизнь калекой, к тому же и та заканчивалась после утех Каба или Очила. Любили помощники Телоха продлевать смертный ужас его жертв. Но дакитке и на это не было нужды рассчитывать, жилиста, конечно, но уж больно тщедушна, и пикнуть не успеет, как дух выйдет. Случалось уже, приходилось волочить евнуху вторую жертву на заклание зверю в один вечер. Хотя эта дакитка как раз духом была никак не слаба, когда раз в неделю сам евнух или его предшественник для порядка охаживали подопечных плетью, она одна не издавала ни звука. Даже зубами не скрипела. Зря, духу, так же как телу, нужно давать слабину, нужно, а то ведь можно и помереть от напряга, случалось такое, случалось. С пяток девчонок не выдержали ожидания, на зависть соседкам умерли от ужаса до встречи с великим таном. Радуйтесь, дуры, заботы одолевают Телоха, только они и продлевают ваши никчемные жизни, а как разгорится страсть, сразу дорогой товар пойдет в расход, а там и принцесса надобность свою обнаружит, да и кто бы ему ни понадобился – найдет недолгое применение.

Второй месяц зимы принес вьюги и метели, навалился снегопадами, но морозцем, к счастью, так и не побаловал. Хотя Утукагава на перекате, по слухам, в последние лет пятьдесят не замерзала и в морозы, но мало ли чего не бывало не то что в последние пятьдесят лет, но и в полторы тысячи? Уже донеслись вести, что пал динский Саму, захвачена большая часть Самсума, разве только башни магических орденов не даются степным шаманам, но подберут они к ним ключ, подберут. Открыла ворота разжиревшая, но безвольная Пета, трясутся от страха Махру и Касаду, куда отступили остатки самсумского и тиренского воинств. Туршу вроде бы тоже накрыло пеленой? Конец атерским королевствам близится, бесславный конец. Скоро вся Анкида будет под ордой. До самых прайдских башен доходили разведчики, и уже и прайды, и Самарра, и Галата присылали в орду караваны с продовольствием, в надежде откупиться от гнева Телоха. Напрасные труды. Нет никакого гнева у верховного тана. Только холод в его голосе и голод в его глазах. А данью голод не утолить, голоду нужна кровь.

Орда зашевелилась в середине месяца. Важное происходило за рекой. Беженцы на каменной дороге сменились воинами. Израненными, утомленными, едва бредущими. Лаэты и каламы, атеры и араманы отступали из родных земель. На второй или третий день этого отступления послышался дальний грохот, рокотом отозвались, загудели вершины гор Балтуту. Евнух даже выбрался на берег Утукагавы, смешался с толпой ордынцев, чтобы разглядеть, что творится на севере, и понял, что скалы, нависающие над вырубленной в камне дорогой, рушатся. Летят вниз, искря льдом и снегом, вздымая мерзлую пыль. Заваливают дорогу, скатываются с высокого берега Утукагавы. Видно, были приготовлены засечки в нависающих над желобом глыбах на особый случай, да только распорядился случаем кто-то чужой, потому как глыбы рушились на головы отступающим, а прямо на скалах как будто мелькали быстрые тени. Но едва осела пыль, тени обратились черной пеленой, которая облепила горный склон, зашевелилась и поползла, и евнух, который в последние пять лет уже перестал вздрагивать и пугаться, замер.

– Гахи, гахи, гахи! – понеслось между ордынцами.

Евнух поежился, поднял воротник стеганого халата. Когда он впервые услышал о неведомых воинах, вышибающих виров и араманов из их неприступных тысячи лет крепостей, то долго не мог взять в толк, что значит – «не люди»? Вот даку не люди, дакиты – почти люди, да и что там, считай, что люди, разве только клыки у них. Но так и даку, как говорят, все одно люди. Хотя как посмотришь на Телоха, да и на того же Каба или Очила, или на любого из тех нескольких сотен даку, что пробудили орду от спячки шесть-семь лет назад, взяли ее под свое начало, навели порядок в степной вольнице, создали страшные ватаги безумных воинов. Разве они люди? Выходит, что люди. А эти…

Ползущие по скалам, словно муравьи, воины, которых были сотни, тысячи, наверное, десятки тысяч – издали казались людьми, но даже даку не могли бы сравняться с ними в ловкости. Вот они приблизились к стенам Хонора и сразу полезли по каменной кладке вверх. Полетели стрелы, полилась смола, закипел бой. Началась осада. Неправильная осада. Страшная осада. Неутешительная для хонорцев.

Читать дальше