Робин Хобб - Город Драконов

– Нет, блистающий. Мне стыдно и горько говорить вам, что новых известий они нам не присылали.

– Драконья плоть не отправлена?

Он и сам знал ответ на эти вопросы, но вынуждал Эллика произносить их вслух.

Канцлер почти касался лицом пола.

– Сияющий лорд, мы не получали сообщений ни о каких отправлениях. Покорно сообщаю вам об этом с глубочайшим смущением.

ерцог обдумывал сложившуюся ситуацию. Ему было слишком трудно полностью открывать глаза. Трудно было говорить настолько громко, чтобы его голос доносился до окружающих. Его роскошные кольца из тяжелого золота с массивными драгоценными камнями болтались на костлявых пальцах и оттягивали руки. Великолепные одеяния, приличествующие его величию, не могли скрыть жуткой худобы. Он сохнет, умирает, а они тем временем смотрят на него и ждут. Ему необходимо реагировать. Он не имеет права казаться слабым.

Он негромко проговорил:

– Расшевелите их. Отправьте наших представителей ко всем, с кем у нас есть контакты. Пошлите им особые дары. Побудите их к безжалостности. – Усилием воли он заставил себя поднять голову и повысить голос. – Есть ли смысл напоминать кому-то из вас, что если я умру, вас всех похоронят вместе со мной?

Эти слова должны были бы гулким эхом отразиться от камней. Вместо этого он услышал то же, что услышало и его окружение: визгливое негодование умирающего старика. Невыносимо, что такой человек, как он, может умереть, не оставив сына-наследника! Тогда ему не надо было бы говорить самому: его сын-наследник должен был бы стоять перед ним, крича на придворных и принуждая к стремительному повиновению. Вместо этого он вынужден шептать им угрозы, шипеть, словно беззубая старая змея.

Как это случилось? У него всегда были сыновья, сколько угодно сыновей. Слишком много сыновей, но некоторые оказались слишком честолюбивыми на его вкус. Некоторых он послал воевать, а некоторых отправил в пыточные камеры за непочтительность. Кое-кого тайно отравил. Если бы он знал, что болезнь унесет не только избранного им наследника, но и трех последних сыновей, то сохранил бы еще нескольких про запас. А он этого не сделал. И теперь у него осталась только одна никчемная дочь, женщина около тридцати лет, бездетная и похожая на мужчину мыслями и движениями. Трижды вдовевшая женщина, которой ни разу не посчастливилось родить ребенка. Женщина, читающая книги и слагающая стихи. Совершенно бесполезная для него, если вообще не опасная как колдунья. А в его теле не осталось силы, чтобы сделать какой-нибудь женщине ребенка.

Это невыносимо. Он не может умереть без сыновей, чтобы его имя стало прахом в устах всего света. Ему должны доставить драконье снадобье: полную мощи драконью кровь, которая вернет ему молодость и мужскую силу. Тогда он заполучит дюжину наследников и надежно запрет их так, чтобы с ними ничего плохого не случилось.

Драконья кровь. Такое простое снадобье – и все же никто не может это снадобье ему добыть.

– Если бы мой повелитель умер, моя скорбь была бы настолько глубока, что только погребение вместе с вами могло бы принести мне хоть какое-то утешение, о великодушнейший.

Заискивающие слова канцлера внезапно показались герцогу жестокой насмешкой.

– Ах, замолчи! Твоя лесть меня раздражает. Какой толк от твоей пустой преданности? Где куски дракона, которые меня спасут? Принеси мне их, а не твои никчемные хвалы. Неужели здесь нет никого, кто служил бы мне с готовностью? – Эта тирада потребовала от него сил, которые ему не следовало расходовать, но на этого раз его крик разнесся по зале. Когда он обвел глазами присутствующих, ни один из них не осмелился встретиться с ним взглядом. Они все съежились, и он дал им время вспомнить о сыновьях-заложниках, которых никто из них не видел уже много месяцев. Он дал им несколько долгих мгновений, чтобы они гадали, живы ли их наследники, а потом спокойным тоном осведомился: – Есть ли известия от другого отряда, посланного нами разобраться со слухами насчет драконов, которых видели в пустыне?

Канцлер не пошевелился, мучительно раздираемый противоречащими друг другу приказами.

«Кипишь ли ты в душе, Эллик? – думал он. – Помнишь ли ты, что когда-то скакал рядом со мной, бросаясь в битву? Смотри, во что превратились военачальник и его мечник: в немощного старца и корчащегося от страха слугу. Если только ты доставишь мне необходимое, все станет, как прежде. Почему ты меня подводишь? У тебя есть собственные амбиции? Мне тебя надо убить?»