Александр Прозоров - Клятва Темного Лорда

Нижняя часть посоха от сильного толчка ноги метнулась вперед, нацеленная в солнечное сплетение паренька, однако Битали Кро и в этот раз успел откачнуться, пропуская удар мимо себя, и громко воскликнул:

– Но почему?!

– Почему? – Профессор Бронте улыбнулся и чуть отступил, поставив свое грозное оружие вертикально. – Да, действительно, это важно. Ты должен знать главную причину своей мучительной смерти. – Директор склонил голову набок, пригладил пальцами левой руки подбородок. – Насколько я слышал, мой мальчик, ты успел влюбиться? Я даже знаю, что в смертную. – Артур Бронте покачал головой: – Как это знакомо! Человек и смертная! Запретная любовь, которой по всем правилам чести и морали случаться не должно.

Директор колледжа, вскинув голову, горько расхохотался.

– Теперь представь себе, малыш, такое зрелище, – продолжил он. – Сразу после того, как твоя возлюбленная избранница одарила тебя счастьем, ее ожерелье внезапно начинает стягиваться, быстро и неодолимо, превращаясь в золотой жгут, который сдавливает нежную белую шейку. Он стягивается, становится все толще, но притом – все туже и туже. Твоя любимая хрипит и плачет, не в силах даже молить о прощении, а ты стоишь рядом, смотришь – и ничего, совершенно ничего не в силах сделать!

– Проклятие… – пробормотал Битали, уже догадываясь о том, что его учитель скажет дальше.

– Да-да, это было оно… – кивнул Артур Бронте. – Одно из проклятых ожерелий Темного Лорда, оберегающих верность жен его друзей.

– Мне жаль…

– Тебе жаль?! – взревел директор колледжа, и тяжелый посох, нацеленный в голову паренька, с гулом прорезал воздух. – Тебе жаль?! Нет, Темный Лорд, мне не нужна твоя жалость! Мне нужна месть! Я хочу увидеть твою кровь, хочу видеть твою смерть! Твою, боль, твои стоны, твои мольбы о пощаде!

Битали попятился, то подныривая под стремительно летающий посох, то перепрыгивая через него, то отступая. После нескольких выпадов Артур Бронте остановился, предоставляя себе небольшую передышку, и закончил:

– Я не смог спасти свою Бранжену. Но зато теперь каждый век я истребляю по четыре Темных Лорда. И после каждого убийства мне становится чуточку легче. – В глазах директора сквозил ледяной холод. Сейчас он уже не напоминал добродушного румяного старичка. И даже щеки Артура Бронте как будто перестали быть пухлыми, словно втянулись глубоко внутрь.

– Но ведь это был не я, профессор!!! – взмолился Кро. – Это был совсем другой человек. Просто далекий, очень далекий предок…

– Весь род выжечь! – снова взмахнул посохом Бронте. – До последнего выродка!

Битали отскочил на несколько шагов, покачал головой:

– А ведь я верил вам, профессор. Верил, как самому себе!

– Если бы у меня было время, если бы только было время, – перехватил посох двумя руками директор, – тогда бы я нашел твою смертную, лорденок, притащил ее сюда и неторопливо задушил на твоих глазах. Чтобы ты тоже мучился бессилием, стенал и умолял, бился в истерике, глядя в темнеющие глаза своей девки. Чтобы в полной мере ощутил все то, что пришлось пережить мне. А потом бы я вырастил твоего сына и убил его, точно так же, вместе с любовницей. Вырастил еще одного – и тоже убил. И ты бы знал об этом будущем, понимал все, но ничего не мог изменить!

Битали всего на миг представил себе Франсуазу, умирающую в безжалостных тисках пухлых пальцев профессора, – и душу его охватил такой же холод, как тот, что был в глазах Артура Бронте. И едва глава ордена Пяти Пророчеств снова вскинул посох, Кро метнулся в сторону, в движении выдергивая из кармана палочку:

– Вэк!

Профессор вздрогнул, его седые волосы вскинулись и опали, словно под порывом ветра, а мантия мерзко затрещала, поглощая заклинание.

– Молодец, мой мальчик, – похвалил он шестикурсника. – Старайся. Если уж в этот раз тебя не удастся подвергнуть пыткам, то хоть побарахтайся напоследок, понимая неизбежное.

– Это бесчестно! – вскинул руку Битали. – На вас защитный доспех, а я в одной рубашке.

– Здесь не олимпиада, лорденыш, – покачал головой директор. – Я намерен тебя просто убить, и как можно мучительнее, а не в благородство играться!

Посох снова загудел, стремительно прорезая воздух на уровне живота. Битали прыгнул вперед «рыбкой» – через посох и на плечо, кувыркнулся через голову, одновременно вскидывая руки к боевому амулету, выхватил кривые египетские ножи и, выпрямляясь, сразу обоими рубанул учителя поперек спины. Бархат чуть вмялся, заискрился разбегающимися огненными волнами и – выстоял, не прорезался. Колдовская броня оказалась прочнее посеребренных и заговоренных клинков.