Морган Райс - Восход доблести

«Сдаться тебе?» – бросил воин в ответ. – «Ты – не король! Ты – всего лишь раб Эскалона!»

«Я не стану повторять дважды», – мрачно предупредил Дункан.

Командир несколько раз моргнул, хватая ртом воздух, очевидно, осознав серьезность Дункана.

В конце концов, он кивнул и крикнул:

«МЫ СДАЕМСЯ!»

Раздался громкий крик победы среди людей Дункана и Сивига, когда все солдаты Пандезии, стоя спиной к стене, быстро сложили свое оружие. Они все выглядели слишком счастливыми, приняв это предложение. Очевидно, ни одному из них не хотелось погибнуть в бою.

Дункан почувствовал, как его по спине, в знак восхищения, похлопала пара сильных рук, когда его люди бросились вперед и начали снимать с врага их оружие и броню. Поднимался один радостный крик за другим, когда его воины начали осознавать, что они добились невозможного: Пандезия потерпела поражение. Эсефус, один из самых важных городов в Эскалоне, освобожден.

Случилось немыслимое.

Несмотря на неравные силы, Эскалон побеждал.

Дункан шел по гавани Эсефуса в сопровождении Сивига, Энвина, Артфаэля и десятков своих людей, осматривая нанесенный ущерб. Запах дыма все еще висел в воздухе, поскольку флот Пандезии по-прежнему горел, его еще не погасшие угольки сверкали в ночи, перемежаясь случайным свистом, когда падали мачты. Казалось, что вся гавань охвачена большим пламенем.

Люди Дункана и Сивига загнали сотни пленных солдат Империи, заковав их в кандалы, в темницу форта. Кроме того, его люди также были заняты вылавливанием плавающих останков, ценных сокровищ и оружия длинными крюками. Они также то и дело вытаскивали плавающие трупы, прежде чем отпустить их.

Дункан окинул взглядом береговую линию, усеянную раздутыми трупами. Это было самое большое разрушение, причиненное солдатам Пандезии, которое он когда-либо видел, и, вероятно, самым большим разрушением, которое он когда-либо причинял вторгающейся армии. Он был удовлетворен.

Факелы были потушены один за другим, когда ночное небо постепенно сменилось рассветом. Небо освещалось миллионом цветов с каждым пройденным ими шагом. Дункану казалось, что мир заново рождается.

«Это чудо», – произнес Сивиг, шагая рядом с Дунканом, низким и хриплым голосом.

Дункан повернулся и посмотрел на своего старого друга. У Сивига были длинные черные волосы, борода и кустистые брови – именно таким он его и помнил. Он казался открытым всем ветрам, его лицо огрубело от большого количества дней, проведенных в море на отрытом солнце.

«Что это?» – спросил Дункан.

«То, что скорость и элемент неожиданности могут сделать в сражении», – ответил Сивиг. – «Они могут превратить подготовленных людей в объекты страха, они могут позволить сотне сразить тысячу».

Он повернулся к Дункану.

«Ты всегда был величайшим среди всех нас», – добавил Сивиг. – «То, что ты сделал здесь этой ночью, будет записано на все времена. Ты освободил наш великий город – город, который, как мне казалось, невозможно освободить. И ты сделал это перед лицом огромной империи, зная, что наверняка встретишься с местью и смертью».

Сивиг положил руку ему на плечо.

«Ты – настоящий воин», – сказал он. – «И настоящий друг. Мои люди благодарят тебя. Я благодарю тебя».

Дункан скромно покачал головой.

«То, что я сделал, было во имя справедливости», – ответил он. – «Во имя свободы. Я сделал не больше тебя самого. Я сделал то, что следовало сделать старому королю много лет назад. Не забывай, что мы бы не победили сегодня, если бы не ты и твои люди».

Сивиг остановился и вздохнул.

«А теперь?» – спросил он.

Они остановились в дальнем конце гавани и Дункан, повернувшись, всмотрелся в серьезное лицо своего друга. Лицо Сивига, испещренное морщинами, грубое, закаленное временами года, этим городом у моря и резкими ветрами и волнами.

«А теперь», – ответил Дункан. – «У нас всего один выход. Я должен завершить то, что начал. Отступление и безопасность – все это в прошлом. Большая часть Эскалона все еще остается оккупированной. Я больше не буду в Волисе в безопасности, так же как и ты – в Эсефусе. Вскоре пройдет слух, и соберется огромная армия Пандезии. Я должен пойти на них войной до того, как они успеют подготовиться. Каждый город в Эскалоне должен быть освобожден».

Сивиг медленно поднял руки к бедрам и смотрел на сверкающую воду, которую осветило раннее утреннее солнце. Они стояли и любовались рассветом – два закаленных воина, наслаждающиеся уютной тишиной победы, думающие об одном и том же.