Елена Митягина - Два цвета реальности

Новое утро принесло первые серьезные заморозки, и мне пришлось прогревать машину немного дольше обычного. Мой старый друг не подвел и на этот раз, заведясь с первой попытки. Однако на моем пути все же встало непреодолимое препятствие: дорога, ведущая от моего дома к центральному шоссе, ночью превратилась в каток. На нашей улице прорвало канализационную трубу, и низкие температуры сделали свое дело, поэтому теперь мне предстояло искать пути объезда.

Я сдала назад, пытаясь развернуться, и увидела в заднее зеркало, как Саша отъезжает на своем автомобиле от дома. Наверное, он еще не заметил ледовой корки на своем пути, а, может, она не была для него преградой, поэтому он уверенно поехал вперед. В тот момент, когда мы поравнялись, оказавшись лицом друг к другу, я поняла, что нервничаю. Что мне сказать, если он вдруг остановится? Стоит ли мне с ним здороваться? Как мне себя вести? С ума сойти, что мне делать? Не смотря на то, что руль был еще холодный, мои ладони вспотели, и меня обдало волной жара.

Он замедлился и остановился. Машинально я нажала на тормоз, не сводя глаз с водителя. Когда мы оказались в полуметре друг от друга, Саша приоткрыл свое окно и поздоровался. Обычное «Привет», никакого подтекста, никакого задорного огонька в глазах, и даже никакой растерянности или обиды. Я ожидала увидеть на его лице что угодно, но только не каменное равнодушие. Он просто поздоровался со мной, как ни в чем не бывало. По-соседски. Вместо ответа или вежливой улыбки я удивленно на него посмотрела.

– Как ты? – спросил Саша.

– Нормально, – ответил кто-то вместо меня.

– Если захочешь поговорить – у тебя есть мой номер, – внезапно сказал он.

Я ничего не ответила, лишь задумчиво кивнула, не сводя с него глаз. Саша одарил меня легкой улыбкой и сорвался с места. Я снова почувствовала, что скучаю, вместе с тем понимая, что наши пути больше никогда не пересекутся.

После встречи на дороге прошла неделя. Каждый вечер, ложась спать, я с тревогой думала о предстоящей ночи, в глубине души боясь, что Саша был прав. Однако в большинстве случаев мне ничего не снилось, лишь изредка меня мучили тревожные сны о работе. Один раз мне приснился бывший муж Леша, хоть о нем я совершенно перестала думать. Саша в моих видениях больше не появлялся.

Наступила зима, дни стали еще короче, снег окончательно обосновался на нашей улице в виде сугробов и снеговиков, которых лепили соседские дети. С того дня Сашу я больше не видела, но он ни на секунду не покидал мои мысли. В выходные мы с Мариной решили устроить девичник на двоих. Мы заказали две больших пиццы, купили бутылку белого вина и запаслись дисками с романтическими фильмами. Первым в списке оказался «Дневник памяти», над которым мы в очередной раз от души порыдали. Дальше, решив продолжить киновечер, мы включили «Мглу», снятую по мотивам романа моего любимого Стивена Кинга. Когда на посетителей супермаркета начали нападать насекомые-мутанты, Марина сбежала в туалет, а я осталась наблюдать за тем, как несчастных людей похищают невероятных размеров пауки и скорпионы.

Подруга все не возвращалась. Казалось, прошло уже полфильма с момента ее исчезновения. Я посмотрела на часы: двадцать один двадцать. Мне показалось это странным, ведь наша киномания началась около восьми вечера, часы будто остановили свой ход, при этом секундная стрелка продолжала двигаться в привычном ритме. Я выключила звук телевизора, пытаясь прислушаться к доносящимся до меня голосам. Вероятно, Марина разговаривала с кем-то по телефону, поэтому так долго не возвращалась. Доносящиеся звуки почему-то насторожили меня, они не были похожи на разговор взрослого человека, и раздавались явно не со второго этажа, куда убежала подруга.

Я откинула плед и встала с дивана, решив найти источник шума. Я снова прислушалась и поняла, что звуки больше походили на плач ребенка. Определенно, это был детский плач, но я никак не могла понять, откуда он раздается. Детей в нашем доме не было, как, впрочем, и в двух соседних домах рядом с нами. По мере моего приближения к двери, ведущей на задний двор, плач все усиливался. Я с ужасом подумала, что нам подбросили грудного малыша, который лежит сейчас в корзинке на веранде, и надрывно плачет от холода и голода. Испугавшись, я бросилась к двери и, открыв ее, застыла.

Все мое тело вмиг онемело, ни руки, ни ноги, ни даже пальцы не слушались, как я ни старалась привести их в действие. Я почувствовала легкий холодок, пробравшийся под кожу. Вместе с тем глаза расширялись от изумления. Открыв дверь, я попала не на задний двор нашего с Мариной дома, где располагалась беседка с качелями и двумя елями у забора, а в… гараж своей больницы. Прямо передо мной стояла машина, принадлежавшая моему начальнику Игорю Владимировичу. Водителя внутри я не увидела, однако двигатель автомобиля был заведен и горели фары. Насколько мне позволял обзор, я осмотрелась и поняла, что в гараже также никого не было.