Даровский Жан - Путник - легенда о забывчивом попаданце

Нова посидела на подоконнике с минуту, метнула в нас быстрый мутный взгляд и, рванув крыльями воздух, улетела прочь. Ветер от ее могучих крыльев ударил по нам с Адькой, и мы повалились с окна наружу, в воду, как перезревшие яблоки с ветки…

Полные впечатлений от увиденного, вылезли на берег и легли на солнце, надеясь поскорее высохнуть и отправиться домой.

— Ух, и какая же она здоровенная! — поделился восторгами Адька, — и где они только таких девок берут, Механики эти. Вон, у нас девки-то не хилые, но чтоб такими быть…. Даже у тетки Пятерни дочь Иванка, ух и здоровущая, а все равно с этой новой не сравнится.

— Их специально такими делают. Это у Механиков магия такая, или, как там они говорят, наука, технология, — зевнув, ответил я.

— Жуткая какая-то наука, — покачал головой Адька.

Мы еще какое-то время беседовали, но потом нас сморило, и мы уснули прямо на песке.

Я очнулся, когда стало темнеть. Запад окрасился красным маревом, отовсюду потянулись темные тени. Я чуть приоткрыл глаза. Мой взгляд упал на хрупкую девичью фигурку, склонившеюся над водой в паре десятков шагов от нас. Спросонья я чуть не принял незнакомку за русалку, но вскоре понял, что это просто кто-то из местных девчонок полощет белье.

— Вот Милка глупая! Притащилась одна среди темноты со своим бельем — дома ей не сидится, — пробурчал проснувшийся Адька. — Говоришь этим бабам, говоришь: не ходите на реку под закат, а они не слушают.

— Да не одна она, — заступился я за селянку, — вон с ней кто-то пришел, — я указал пальцем на тропу, ведущую от жилищ к реке.

Со стороны ивовых кустов к девчонке двигалась одинокая фигура. Здоровенный мужик, крадучись, подходил все ближе. В его руке я разглядел дубину, а в глазах недобрые красные огни. Тут меня как громом ударило:

— Беги! — заорал я девчонке, понимая, что до ближайших изб добежать ей скорее всего не светит.

Незадачливая селянка, похоже, не заметила нашего с Адькой присутствия и подпрыгнула от моего выкрика, уронив в воду бельевую корзину.

— Беги к нам! Душегуб идет! — поняв ужас сложившейся ситуации, заорал Адька, и бросился к ней навстречу. Я, недолго думая, поспешил за ним.

Услышав про душегуба, девчонка оглянулась медленно и, вздрогнув всем телом, понеслась что есть духу к нам. Мужик тоже повернул голову на крики, заметив ненужных свидетелей, получше перехватил свою дубину и двинулся за убегающей жертвой. Похоже, наше с Адькой присутствие его мало беспокоило. Надо сказать, что на его месте я тоже волновался бы мало — габариты у этого детины действительно оказались внушительные. Огромный, лохматый, с криво торчащими из-под губ зубами, душегуб вдвое превосходил среднего человека. В его силе тоже сомневаться не стоило — полутораметровую дубину он держал легко, как прутик.

Я обогнал Адьку и, поравнявшись с девчонкой, на бегу отшвырнул ее за спину. Моментально настигнув нас, душегуб размахнулся своей дубинищей, надеясь сходу снести мне голову. Он все сделал правильно, за исключением того, что ударил горизонтально, а не сверху вниз. Это спасло мне жизнь. Я присел на корточки и не попал под окованный металлом шипастый наконечник. Выхватив из-за пояса нож, ударил врага простым прямым ударом в грудь, потом выдернул нож и наотмашь полоснул по горлу. Душегуб захрипел, но не упал и, отмахнувшись дубиной, вскользь задел меня по спине. Удар оказался невероятно сильным, и я полетел на землю. Где-то наверху свистнула дубина, похоже, снова нацеленная мне в голову. Потом раздалось свирепое рычание и сильный удар тела о тело.

Я попытался встать, но в этот момент меня накрыло что-то огромное и вонючее. Шипящий и булькающий душегуб повалился прямо на меня. Его огромное тело сотрясалось и ерзало, втирая меня в землю — это кто-то свирепо рычащий и невероятно сильный терзал людоеда, вцепившись тому в горло.

Под огромной тушей не было воздуха, я задыхался, в агонии скреб землю руками, но ничего поделать не мог. Сознание начало отключаться, и я вырубился….

Адькино испуганное лицо — первое, что увидел, очнувшись… Я лежал на кровати в том самом жилище, куда пришел утром.

— Ты как, живой? — Адька заботливо протянул мне стакан воды, — я уж испугался, что ты не проснешься. Душегуб хорошо тебя своей тушей придавил.

— Вроде живой, — пробормотал я, пытаясь изловить непослушной рукой выскальзывающий из пальцев стакан: перед глазами все прыгало и двоилось, потолок, слегка покачиваясь из стороны в сторону, то поднимался вверх, то наползал на кровать, — вырубился я… а потом-то что было?