Илья Крымов - Белое пламя дракона

– Чи-и-иво?!

– Я говорю: дорогой Подсолнухов!

– А-а-а! Нет, сир, там не проедете никак!

– Почему?

– Чии-и-во?!

– Почему, говорю, этсч тебя дери?!!

– А-а-а! Дык перекрыли дорогу ишшо вчерась люди его милости лорда с Красного холма. Говорят, в деревне, что дальше по дороге, разыгралась бельмастая хворь, и теперича, покуда братья святого Маркуса ее не удавят, солдаты никого не пропустят! А у меня в той деревне деверь батрачит, не знаю, жив ли он до сих пор! Придется вам, сир, через Туманную лощину ехать, либо же бо́льшим крюком, через дорогу Хмеля! Эдак вы неделю потеряете, но все лучше, чем через Туманную ехать!

– Чар, вы как, ходите?

Тобиус шлепнул на кучу карт свою, затем бойкий ход игры продолжился. Он вернул себе проигранное и оставил солдат в покое. Как волшебнику, ему предназначалась отдельная комната, в которую он поднялся, заперся и провел остаток ночи в медитации.

К одиннадцати часам следующего дня отряд наткнулся на преграду. Дорогу перекрывал блокпост, вокруг которого при свете солнца поддерживались костры. К выехавшему вперед сиру Реджинальду подступились солдаты с гербом в виде красного полукруга на доспехах. Их лица были закрыты промоченными в травяном настое тряпками, а глаза слезились от дыма. Тобиус выбрался немного вперед, к невысоклику и его телохранителю, чтобы лучше слышать.

– …Никак, сир.

– Не пегая [4]ли, часом, проскакала?

– Да бог с вами, сир! Бельмастая хворь, не иначе! Так братья сказали! Вам теперь путь по Хмельной дороге. Большой крюк сделаете, но ежели торопитесь, то вертайте чуток взад и оттуда налево, в Туманную лощину. Места там пустынные, но их дурная слава сильно преувеличена!

– Спасибо за совет, воин, так и поступим.

Когда невысоклик уже развернул свою свинью, к солдату приблизился Тобиус.

– Бельмастая хворь, значит? – осведомился он. – Это, брат, штука опасная. Добрые братья Маркуса сказали вам, чтобы вы жгли в кострах черноплодную рябину, можжевельник и калину?

– Э… так точно, сударь, – ответствовал красноглазый.

– Молодцы, молодцы, продолжайте жечь – и, быть может, не заболеете.

Отряд вернулся к последнему пропущенному повороту и двинулся новым путем, взяв значительно южнее дороги Подсолнухов. Путь лежал в небольшую лощину, уместившуюся среди пары холмистых гряд. Чуть в сторонке тем же направлением бежала неширокая речка, которая изредка пересекалась с дорогой, из-за чего поезду приходилось въезжать на ненадежного вида деревянные мостики. Постепенно дорога делалась все более запущенной, бросалось в глаза отсутствие придорожных камней, отмечавших лиги, а те камни, что стояли на своих местах, не обновлялись так давно, что надписи на них не читались. Правда, однажды встретился покосившийся от времени дорожный столб с разбитым фонарным плафоном, висевшим на цепи, словно забытый всем миром висельник. Косая грязная доска на том столбе все еще кое-как доносила до сведения путников, что впереди их ждет Туманная лощина.

Пока светило солнце, отряд двигался более-менее бойко, но ближе к вечеру по сторонам от дороги раскинулись поросшие ряской и водяными лилиями пруды, чьи испарения придавали воздуху настораживающий зеленоватый оттенок. Дорога стала вести себя как стремящаяся скрыться в траве змея – она то пропадала, заставляя поезд сбавлять темп, то вновь появлялась. В ранних сумерках, когда до придвинувшейся стены небольшого леса было рукой подать, вернулся небольшой отряд конных разведчиков.

– Впереди дурное место, сир.

– Опасность засады?

– Скорее просто дурное. Это висельное дерево.

– Ого! Поглядим!

Вскоре то, что так заинтересовало невысоклика, стало видно всем. Большой дуб с непомерно широким перекрученным стволом и раскидистыми, но голыми ветками, обвешанными гнилыми тонкими остатками веревок с пустыми петлями, а меж древесных корней тускло белело некоторое количество костей.

– Отдых, парни! Марш из фургонов, и разомнитесь как следует!

Сир Реджинальд покинул седло и, потирая затекшее седалище, неспешно направился к дереву. Тобиус встал рядом с ним. Оба – и невысоклик и человек – вглядывались в облепленный мхом ствол, пытаясь разглядеть в глубоких бороздах коры ожидаемый образ.

– Вон там, – направил их взгляды Матисс Кордол, указывая гораздо выше уровня человеческой головы.

Когда-то давно на стволе умелой рукой был вырезан рельеф, изображавший изогнутую драконью шею с драконьей же головой, однако с тех пор дерево успело сильно вырасти, прежде чем окончательно состариться и погибнуть.