Хол Клемент - Игла

– Это значит лишний путь, – возразил Мальмстром. – Лучше сделать, как собирались, а потом идти к резервуару.

– К тому же на площадке сейчас никого нет, – добавил Колби. – Материала нам нужно много, а разрешения спросить не у кого.

Боб признал справедливость возражений и был готов отказаться от своего предложения, когда Райс высказал новую мысль.

– Вот что мы можем сделать, – сказал он. – Искать нужный материал долго. Один или два из нас пойдут к резервуару, подыщут подходящее и отложат, а остальные отведут лодку, для этого не нужно много рук. Тогда завтра после уроков мы попросим разрешения на то, что отложили, и сразу сможем начать работать.

– Хорошо, если мы сумеем взять все сразу. Иногда лучше бывает просить по частям, – заметил Хэй.

– Что ж, сделаем несколько груд и будем спрашивать у разных людей. Кто идет к резервуару, а кто толкает лодку?

Было решено, что Боб и Норман пойдут на строительную площадку, а остальные отведут лодку к ручью. Никто не торопился начинать, но наконец они стащили лодку в воду, и два посла вернулись на берег. Райс за ними затянул песню волжских бурлаков.

– Я пойду домой за великом, – сказал Норман.

Они направились в глубь острова.

– На нем легче, да и быстрее.

– Это мысль, – согласился Боб. – Придется немного пройти по джунглям, но велики себя оправдают. Я подожду тебя на дороге.

– Ладно, если придешь первым. Твой дом ближе, но на моем пути меньше джунглей. Я пойду по берегу, пока не окажусь против дома, а потом сверну.

– Хорошо.

Мальчики разошлись. Норман пошел по берегу и скоро обогнал группу, перегонявшую лодку, а Боб поднялся на холм и углубился в густую поросль, которую уже показывал Охотнику. Он знал остров не хуже остальных, но никто не мог сказать, что знает джунгли. Большинство растений росло исключительно быстро, и тропой нужно было постоянно пользоваться, чтобы она оставалась заметной. Большие деревья были более постоянны и могли бы составить хорошие ориентиры, если бы было возможно идти прямо от одного дерева к другому, но колючие заросли обычно мешали этому.

Единственным постоянным указателем служил наклон местности, который позволял придерживаться прямого курса. Боб, знал, где он находится относительно дома, был уверен, что выйдет на дорогу поблизости от него или даже прямо к нему, если наткнется на тропу, которой пользовался несколько дней назад. Он без колебаний углубился в заросли.

На вершине холма они остановились, чтобы Боб перевел дыхание. Перед ними ниже по склону в направлении домов виднелась стена джунглей. Даже Боб почувствовал нерешительность при взгляде на нее и посмотрел по сторонам. Охотник мысленно съежился и подготовился к действиям.

Вначале мальчик на четвереньках преодолел первый барьер. У земли пробираться было несколько легче, так как кусты ветвились кверху, но все равно количество царапин росло быстро. Охотник собирался сказать, что-то язвительное по поводу сбереженных коротким путем сил, как его внимание привлекло что-то, увиденное краем глаза Боба.

Справа находилась площадка, похожая на бамбуковую поросль: стебли торчали из земли часто и вертикально. Как почти все растения, произведенные за первые годы существования лаборатории на острове, они обладали шипами – твердыми, как железо, острыми, как иглы, копьями в полтора дюйма длиной на главном стебле и лишь немного меньше на ветвях, начинавшихся в футе от земли. Предмет, привлекший внимание Охотника, лежал на краю этой площадки.

Чужак не мог рассмотреть подробностей, поскольку предмет находился на краю поля зрения Боба, но он увидел достаточно, чтобы почувствовать любопытство.

– Боб, что это?

Мальчик посмотрел в указанном направлении, и оба немедленно узнали груду белых предметов: Боб – потому что видел такое и раньше, Охотник – благодаря своему знанию биологии.

Боб, как мог быстро, прополз к этому месту и лег, разглядывая скелет, частично лежавший среди зарослей.

– Вот что стало с Тином, – наконец медленно сказал мальчик. – Охотник, ты не можешь догадаться, что его убило?

Охотник вначале не ответил, тщательно рассматривая кости. Насколько он мог судить по воспоминаниям об устройстве организма собаки, все кости, до когтей и корня языка, были на месте. Животное, очевидно, погибло без нарушения целости тела, и с тех пор его никто не трогал.

– Похоже, его не ели, по крайней мере животное большого размера, – начал Охотник осторожно.