Хол Клемент: Игла

Две чуждые расы жили под одним солнцем, живя в содружестве более совершенном, чем когда-либо известном в галактике.

Вместе расы стали одной, каждая происходила из другой, что делало каждую более великой, чем своя собственная индивидуальность. Хозяин и симбионт жили вместе, делились вместе, два тела в одном.

Каждая раса была симбионтом, аморфной, способной войти в тело другой.

А затем один симбионт стал преступником, и раса не могла успокоиться, пока преступник не будет выслежен. Но преступник мог прятаться в любом живом существе, а на Земле было более двух миллионов людей.

Даже на земле тени очень хорошее место, чтобы прятаться. Они могут, конечно, выдать, если вокруг слишком много света, но если нет, то любой может ступить в тень и стать совершенно невидимым.

Вне земли, где нет воздуха, рассеивающего света, тени должны быть даже лучше.

Собственная тень Земли, например, это миллионы миль конуса темноты, уходящей от солнца, невидимого в окружении темноты и несущего семена еще более совершенной невидимости, так как единственный источник света, который входит в этот конус, это свет звезд.

Охотник знал, что он находился в тени планеты, хотя он никогда не слышал о Земле. Он знал это с того времени, как только перестал лететь со скоростью света и увидел диск в ярко красной оправе прямо перед собой, и принял как должное, что беглое судно можно будет обнаружить только инструментами. Когда он неожиданно понял, что другой корабль был видим невооруженным глазом, легкая тревога, которая грызла тайники его ума, сразу же вышла на передний план.

Он не мог понять, почему беглец вообще должен идти со скоростью ниже световой, разве что только в слабой надежде, что преследователь обогнал его достаточно, чтобы быть вне обнаружения, и когда это не удалось, Охотник ожидал возобновления взрыва скорости. Вместо этого уменьшение скорости продолжалось, и Охотник пришел к выводу, что прорыв в направлении обратном тому в котором они двигались, можно было ожидать, но вспышка красного света, видимого невооруженным глазом показала, что другой, очевидно, вошел в атмосферу. Планета была и меньше и ближе, чем предполагал Охотник.

Вида этой вспышки было достаточно для преследователя. Он швырнул каждый эрг, который его двигатели могли дать на снижение скорости, в то же время вливая остальное свое тело в контрольное помещение, чтобы служить в качестве студенистой подушки и защитить брюшину Хозяина от жестокой перегрузки, но он сразу увидел, что этого будет недостаточно. У него как раз было время удивиться, что существо впереди него идет на риск с Хозяином и кораблем, который, конечно, будет поврежден или даже разрушен, столкнувшись с плотными слоями атмосферы.

Другой корабль, как он заметил, резко затормозил, словно он наткнулся на препятствие. Сейчас же он начал двигаться снова, но гораздо медленнее, и Охотник понял, что он сам столкнется с этим препятствием через мгновение.

Так оно было. Корабль Охотника, ударился вертикально о воду и в долю секунды лопнул от носа и до кормы, как будто какой-то гигант наступил на яичную скорлупу. Почти вся его кинетическая энергия была поглощена этим ударом, но он еще не остановился.

Он продолжал двигаться, сравнительно мягко сейчас, как падающий лист, и Охотник почувствовал, что его разбитый корпус приземлился на том, что, как он понял несколькими секундами позднее, было дном озера или моря.

По крайней мере, сказал он себе, по мере того, как его мысли стали медленно проясняться, его добыча находится в том же положении.

Резкое торможение и последующее медленное падение другого корабля было сейчас объяснимо. Он был, конечно, почти непригоден, хотя возможно, не так пострадал, как корабль Охотника.

Хозяин был совсем мертв. Он не только был раздавлен рухнувшей стеной, полужидкое тело Охотника передало шок толчка своими индивидуальными клетками, так же как он передается по сторонам наполненного водой жестяного бидона ударом пули ружья, и большинство внутренних органов Хозяина было разорвано.

Охотник, поняв это, вытянулся снаружи и изнутри маленького существа. Он не пытался выбросить искромсанные останки из корабля. Возможно, будет необходимость использовать их как еду позднее, хотя идея была неприятной.

Отношение Охотника к животному напоминало отношение человека к любимой собаке, хотя Хозяин со своими деликатными руками, которыми он научился пользоваться со своей стороны, как слон использует свой хобот по приказанию человека, был более полезен, чем любая собака.