Оли Маров - Безумный ездок

Но стрельбы нет, только суета. Видимо, закончилось уже всё. А, ну да, есть же радио. Это только лохи педальные, вроде меня, его включить забывают. Щёлкаю тумблером, сканирование… ага, есть. На английском, конечно, но медленно, с расстановкой, так что понятно всё. Запрашивают, вот зе щит. А в ответ: "факинг энималз". Ну, раз "факинг" с отчётливым таким "г" – это наши, которые язык письменный учили, а потом уж разговаривать на нём пытаются. Не читаются эти буквы, однако и я, случись произносить – так и брякну во весь нижегородский акцент. Благо с одной речки… А стрельба, значит, по фауне велась…

Тут в динамике снова голос, ещё один, говорит быстро и неразборчиво. Ну, для своих-то разборчиво, а я кое-как понимаю вопросительную фразу и что-то про вершину холма. Опа, это меня запрашивают. Надо ответить, а то кто их знает, шарахнут с бронепоезда, вон, виднеется впереди, для прицельной стрельбы далеко, а если по площади шарахнет – такой дуры и половины дозы хватит… Подбирая слова, объясняюсь – новоприбывший, услышал стрельбу и покинул дорогу. Сообразив, что с языком у меня фиговато, патрульный повторяет запрос в расстановочку – как я туда попал. Заехал, говорю, по склону. Виды тут хорошие, посмотреть, что за шум за поворотом. Он как-то сбивается с темпа, переспрашивает – просто взял и заехал? Ну да, говорю, какие проблемы, склон ровный, грязи нет… Помощь нужна? Нет, говорю, но проблем, акуна матата, если впереди не стреляют и зверей уже нет, то я дальше поеду, в Порто-Франко хочу. Ну, окей, поезжай аккуратнее, звери впереди ещё будут, останавливаться не стоит.

Я и поезжаю – разворачиваться, правда, в три приёма пришлось, тесновато тут, и на спуске если тормознуть хорошо, машинка боком ползти начинает, ну так не надо сильно тормозить, рулить надо. Рулю, выхожу снова на грунтовку с еле заметными следами земляных работ – равняли тут грейдером когда-то, колеи присыпали, наверное. На равнине не трогали, а у ложбинки, видимо, хуже сохло. Но сейчас даже в самой низине никаких следов воды, такая же пыль на кустах. Переваливаю склон и скоро добираюсь до грузовичка и уазки. Пока ехал – и бронепоезд нарисовался, ему-то что, рельсы прямые. А, не поезд, один вагон, и тот маленький, двухосный. Но забронирован по-взрослому, и вооружён тоже не детски – не пулемёт даже, а пушка, миллиметров двадцать. Был бы советский – 23, а какой у буржуев в этом калибре стандарт, я как-то и не в курсе. Миллиметром больше, миллиметром меньше – один хрен, если ты не на танке. Однако находятся отчаянные головушки – на пустынном окрасе брони характерные серые пятна. Свежие что ли, или климат так народ разбаловал, что и не подкрашивают? Бронепаровозик коротко вякает гудком и катится дальше, а я притормаживаю возле двоих мужиков, пытающихся выволочь из ложбинки возле насыпи побитый и обгоревший грузовик. Получается у них не очень, надо бы помочь, заодно и разведать, как в Порто-Франко с работой. Одно дело, когда как фраер напомаженный в двери тычешься и совсем другое, если вместе лямку тянул, хоть и одноразово.

Дорога недолгая – тут и есть-то сто километров. Едем, смеёмся, фигню всякую рассказываем. С машиной "познакомил" – имя собственное у пепелаца есть, Аявриком зовут. Как возник вопрос, чтоб такое купить, чтоб и кочевать удобно, и цена не от двух самолётов, и жрал не в два горла, я сперва на "Явр" нацелился. Он вообще-то RVR, но японские дизайнеры известные извращенцы, написали как ЯVR, им всё равно, а по-русски это уже другая буква. Ну и яврик-яврик… Аяврик, как в том кино про чукчу и его собаку. А когда выяснилось, что в Явр никак наша фантазия не упихивается – выбрали зверушку подлиннее, Space wagon. Близкого родственника, можно сказать, ну и имя по-родственному общее.

Она случаи разные рассказывает из вольных путешествий. Как вышла из дома, в кармане сто рублей, через неделю вернулась – в кармане сто рублей, а сама загорелая вся, ну, так получилось, в Крым скаталась нечаянно… В общем, "Кто сказал, что я без башни, у меня их целых две – Останкино и Чобан-кале".

К двум ночи въезжаем в город, закидываю попутчицу в какой-то переулок недалеко от Штыков, тут, говорит, верная вписка, и вообще чудесные люди живут. Я бы тоже вписался, но в такой ситуации навязываться – явно напрашиваться на доступ "к комиссарскому телу", а напрашиваться-то и не хочется совсем. "Спорчу песню", это и к бабке не ходи. Самое смешное, что и тела не очень хочется, мне б душу тёплую, посидеть-погреться. Но чтоб это всё объяснить… а, проехали. Жду на всякий случай, когда наверху в подъезде хлопает дверь и отчаливаю. Город я знаю так себе, долго петляю через одинаковые переулки, неожиданно оказываюсь около вокзала, где и встаю ночевать. На сей раз никаких проблем с засыпанием не испытываю. Снится мне дорога – не грунтовка, не автобан, просто дорога. Даже не знаю, с каким покрытием – любая дорога. И я по ней еду, как Макаревич в лифте. Хотя эту песню мы не пели и не слушали. Только "Я сюда ещё вернусь".