Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)

Нет, я, как, – в туман меня, кретина, – всегда, полез в драку. Полез, чтобы спасать других людей, бросив на произвол судьбы самых близких!

Хотелось выть и биться головой об пол, хотелось надавать себе по зубам, да и, вообще, много, чего хотелось. Но ничего этого я сделать не мог, будто меня снова укусил оборотень, будто кто-то взял, да и выпил все силы. Лучше бы мне вовсе на свет не появляться, я только все порчу!

— Дэннер… – позвала Нэйси, но я самым наглым образом завалился на пол, закинув руки за голову и глядя на потолок.

Убейте меня. Пожалуйста. Уберите меня отсюда, пока я не натворил новых бед.

Хотя, куда уж хуже-то.

— Да он устал просто, – донесся тихий шепот Октябрины. Я закрыл глаза.

— А где Ласточка?

— Кто?..

— Аретейни. Где Аретейни?

— У нее были дела, она осталась. Пойдем на кухню, пусть он поспит…

Я свернулся калачиком, уткнувшись носом в собственную руку.

Убейте меня, а?

Я серьезно…

На встречу с Ласточкой я, разумеется, опоздал. Но было уже все равно – ведь самой Ласточки больше не было. А тварь я звал так по привычке. По старой привычке – ее именем… Пройдясь немного по темным улицам, я вернулся в бар.

Здесь все было разворочено, как, впрочем, и во всем городе. Пара-тройка трупов уже обглодана тварями, валялись перевернутые столы. Я переступил кровавые лужи, подошел к стойке.

«Слушай, Чернявый, а давай конкурс устроим! Кто тебя перепьет! Победитель получает твою печень в подарок!»

Я провел рукой по отполированной множеством прикосновений стойке.

«Да отвалите вы, психи! Достали! Имеет человек право отдохнуть, или не имеет?!»

«Ага, право на право, право налево…»

«Лидия, ты что сегодня вечером делаешь?»

«Еще одно слово – и ты получишь в чай ударную дозу слабительного.»

«Смотрите-ка, обиделась!»

«Пошел ты.»

Я взял с полки стаканчик и доверху наполнил его виски.

«А ты, рыженькая, что будешь?»

«Чаю, пожалуйста.»

«Вот тебе, к чаю.»

«Спасибо, не нужно…»

«За счет заведения.»

«Спасибо…»

«Не булькает. Фиар, я же сказала, отвали от меня!»

Наверное, мне хватит. Нельзя пить после стольких дней без отдыха. Сейчас меня вырубит. И тогда этой проклятой боли больше не будет. Я получу отсрочку хотя бы на несколько часов. Самоубиваться лучше выспавшимся, чем сонным, а вы как считаете?..

«Лаэрри, сыграй-ка нам джаз!»

«Ого-гошеньки у тебя запросы! Джаз ему, блюз… может, тебе еще и спеть для полноты картины!»

«А правда! Командир, давайте нашу любимую!»

«Ну же, Дэннер, не ленись! Или совсем надрался?»

«А, чтоб вас. Си-минор, Лаэрри.»

Отставив стакан, я подошел к чудом уцелевшему пианино. Уж и не помню, когда играл на нем последний раз.

Последний раз – все можно.

Поднята из осколков скамейка, потертая клавиатура аккуратно вычищена полотенцем. С каким-то странным холодком в груди я коснулся клавиш, и инструмент отозвался глубоким, сильным аккордом.

Поехали?.. Что, си-минор, Дэннер?..

Нет, си-минор слишком светлый. Возьмем… до-диез минор.

Какой здесь хороший резонанс… в пустом помещении всегда хороший резонанс.

В пальцы впился незамеченный осколок стекла, я машинально стряхнул его, а кровь уже печатала, марая белые клавиши, но я не чувствовал ранок. Игра захватила все мои чувства, закружила бешеным вихрем, выворачивая наружу боль, вину и отчаяние, из сердца, по пальцам – в мелодию. Я мог не опасаться, что меня кто-то услышит, кроме тварей и покойников, и некому было остановить эту тяжелую, сильную, переполненную диссонансами… музыку? Или все-таки – исповедь?

Не знаю, сколько прошло времени – я не останавливался. Все играл, играл, и постепенно занятие полностью захватило разум. Боль стихла, растворилась в холодном воздухе вместе с нотами, и я, наконец-то, мог думать о чем-то другом.

А потом силы кончились совсем, и я улегся на клавиатуру. Пианино гудело, успокаиваясь, но уже затихало диминуэндо.

— Ты мне никогда не говорил, что играешь.

Я обернулся. За спиной, привалившись к дверному косяку, стояла Ласточка. Давно так стоит.

— А ты не спрашивала. Разве вампиры умеют плакать?

Аретейни досадливо смахнула слезы рукавом.

— Это все твоя чертова музыка. – Она тряхнула головой. – Так ты передумал мне помогать?

— Не передумал. – Я поднялся и подошел к ней. А может…

Хватит, Селиванов. Прекрати.

Ласточка равнодушно смотрела мне в глаза.