Виктория Гетто - Беглецы-Х

…К сожалению, человек предполагает, а судьба — располагает. Так получилось и с беженцами из Данмарка. Пока всех приняли, пока проверили, пока продержали в карантине, для усвоения засунутого при помощи гипнолент всем, без исключения, данмаркцам русского языка, прошла неделя. Как раз тот срок, когда на Форпост пришёл флот вторжения. Точнее, его первые корабли и одна из орбитальных баз–крепостей…

…Марра, застывшая на обзорной галерее карантинного блока, расширившимися от ужаса глазами наблюдала за выныривающими из пространства чудовищами. Огромные, просто невообразимые монстры, утыканные орудиями просто невообразимых размеров, развернувшие ракетные пилоны, под завязку забитые чем‑то жутким. Вдали вспыхнул всплеск выхода чего‑то колоссального, и она ахнула — напротив искусственной планеты появилось точно такое чудовище, ещё одна изготовленная руками планета. Окутавшись струями рабочего вещества, колоссальный металлический шар тут же двинулся прочь, занимая своё место на орбите звезды. А гигантские корабли продолжали выныривать один за другим, тут же перестраиваясь в боевой порядок.

— Господи… Что нас ждёт?..

Прошептала она еле слышно, вглядываясь в апокалипсическую картину. Внезапно из подвешенного в конце галереи динамика громыхнуло:

— Марра Штокман, немедленно подойти к шестому выходу из карантинного блока! С вещами.

Что? Её куда‑то забирают? Но протестовать после увиденного не было сил и желания. Бросив последний взгляд на явившийся флот, девушка бросилась к указанной двери. Вещей у неё, кроме выданных чужаками средств личной гигиены, не было, так что сборы не понадобились. Уже стоя перед выходом спохватилась, что никого за себя не оставила, ну да ладно. Пришельцы не позволят возникнуть беспорядкам среди беженцев… Дверь раскололась на две части, уходя в пол и потолок. Так у русов было принято. Не сторону, не вверх, а именно на две части. Тут же позади неё точно так же закрылась герметичная переборка. С шипением пахнуло чем‑то непонятным, и откашливаясь, девушка торопливо перешагнула комингс. Её уже ждали. Закованный в уже привычные белые латы солдат поднёс к глазам запястье своей брони, кивком пригласил следовать за собой. Марра послушно повиновалась. Сопротивляться монстру выше её на две головы даже не пришло. Впрочем, путь оказался недолгим, до ближайшего лифта, путешествие в котором было куда длиннее. Наконец двери кабины распахнулись, и она вновь очутилась в уже знакомых апартаментах Гендерсона, как она по привычке называла Звана. Тот был не один. Напротив него сидел… Да он же сам и сидел. Брат–близнец? Второй Зван был как‑то жёстче, суровей. От него исходила ощущаемая ей волна холода. Смерив её таким взглядом, что у Штокман невольно задрожали колени, второй Зван взглянул на планшет, который держал в руке, затем снова взглянул на другого:

— И зачем ломать процедуру?

Виконт спокойно сделал жест, не оставляющий места другому толкованию — ко мне. На подгибающихся ногах девушка кое‑как приблизилась к мужчине, чувствуя затылком взгляд второго. Неожиданным рывком Влад усадил её рядом и положил свою руку ей на плечо, привлекая к себе:

— Пап, нам же нужен проводник? А она достаточно хорошо знает Содружество. Так что пригодится. Закачаем ей всё, что потребуется. Проблем не возникнет.

…Это его отец?! От неожиданности Марра ахнула, и впервые с начала визита увидела в глазах герцога Звана какие‑то другие эмоции. Он чуть дрогнул краешками губ, обозначая улыбку:

— Коэффициент развития позволяет произвести ускоренную гипнопедию.

Со щелчком сложил планшет в тонкую трубку, убрав её в карман кителя.

— Хорошо. Я согласен. 'Молния' уже ждёт. Можешь отправляться в любой момент.

Марра попыталась что‑то из себя выдавить, но неожиданно рука на её предплечье притиснула к сильному, словно каменному телу мужчины с такой силой, что у неё просто выдавило воздух из лёгких. Затем она услышала голос Влада:

— Хорошо, папа. Так и сделаю. Кто остаётся за меня — ты в курсе.

Отец Звана поднялся, кивнул. Затем добавил:

— Известно. Как и где находятся апартаменты командующего Флотом.

Направился к выходу, и уже на пороге бросил, на миг обернувшись:

— Не перестарайся, только, сын.

Дверь бесшумно закрылась за его спиной, и тот час рука разжалась, отпуская Штокман. Она с трудом вдохнула, потом кое‑как выдавила из себя:

— Что это было?

Влад усмехнулся, точь в точь как его отец. Самыми краешками губ: