Бертрам Чандлер - Ворота в никогда

Граймс посмотрел на экраны — переднего, верхнего и нижнего обзора. Утреннее затишье продлилось недолго. Над пустыней уже поднимались пурпурные тучи песка, почти скрывая силуэты Труб Мира, высившихся впереди. Упругие порывы ветра то и дело сбивали катер с курса, и тогда коммодор склонялся над приборами и заставлял суденышко выровняться. Вильямс, который был прекрасным пилотом, наверно, делает то же самое… если уже не сделал.

Еще раз выправить курс…

«Моя крошка явно смотрит на сторону», — подумал он.

Что там на радаре? Трубы Мира? Похоже, они. Клаверинг так и не показался. Стрелка целеуказателя качнулась вправо: капитан вошел в Ущелье.

«Если повторять все его маневры, то я, чего доброго, поцелуюсь с Беатриче», — подумал Граймс, решив не менять курс. Вместо этого он чуть подрегулировал радар. Данте и Беатриче, отмечая вход в ущелье, приближались к центру экрана. Граймс увеличил разрешение радара и перевел катер на ручное управление. Штурвал на панели управления вырывался из рук. Крошечный катер был предназначен для полетов в безвоздушном пространстве, а не в атмосфере — и тем более не в зонах турбулентности. Вильямсу в экскурсионном катере намного комфортнее — при этой мысли коммодор ощутил укол зависти.

«Черт побери! Ну и теснотища!»

Граймс яростно рванул на себя рычаг, заваливая катер вбок. В иллюминаторе справа по борту стремительно уплывали вниз черные дымящиеся скалы. Должно быть, он просто не заметил их среди разноцветного месива дымов. Заглядевшись, коммодор чудом не влетел в боковой кратер горы Данте. Выправив катер после крутого виража, коммодор поспешил сбросить скорость. Оставалось надеяться, что Вильямс не врежется в катер сзади — иначе посудине конец.

Прокладывать курс приходилось по радару, и Граймс вздохнул с облегчением, когда видимость стала получше. Сейчас не помешало бы выкурить трубочку, но коммодор не рискнул бросить штурвал. Последнее облако пара и дыма — и вокруг снова чистый воздух… относительно чистый. Да, на этом склоне Труб Мира царило затишье, но погода приготовила новый сюрприз: здесь скопился густой туман — желтые клубы, из которых грозно торчали причудливые выступы. Граймсу приходилось буквально ползти по скалам. Поднявшись слишком высоко над обглоданными эрозией монолитами, коммодор и его помощник рисковали попасть на радар Клаверинга — или Дронго Кейна. Что до самого Дронго… Когда занимаешься контрабандой профессионально, осторожность входит в привычку.

Граймс не сводил глаз со стрелки целеуказателя, стараясь не слишком сближаться с Клаверингом. Помимо этого, приходилось следить за радаром… «Если бы у Венеры Милосской были руки, — говорил он позже, — я бы их точно отбил. По крайней мере, я чуть было не оскопил Колосса Иблисского!» Конечно, это было преувеличением, но не слишком далеким от истины.

Он летел и летел, обливаясь потом под тяжелым защитным костюмом.

Руки крепко сжимали штурвал, взгляд метался от целеуказателя к экрану радара, от лобового стекла крошечного катера к карте местности, выдранной из туристического справочника. Он летел над самыми скалами и мог разглядеть каждую трещинку, каждый камешек — так, что позже узнал бы их с первого взгляда. То и дело, подхваченный вихревыми потоками, он был вынужден выравнивать катер то по горизонтали, то по вертикали, а то вовсе восстанавливать курс. Суденышко весьма неохотно, но все же повиновалось.

Впереди, в облаках тумана, вырисовывалась темная громада. Это могла быть только Скала Воплей. Значит, ближайший более-менее крупный монолит — как минимум в километре к западу.

Граймс решил двигаться с прежней скоростью — в конце концов, внезапность тоже могла дать преимущество. Радар был забыт, теперь коммодор доверял только своим глазам. Мало-помалу по левому борту вырастала глыба красного гранита — фигура, застывшая в мрачном раздумье. А у ее подножия все ярче серебрилась тонкая башенка космического корабля. Трап был спущен, и рядом с ним можно было разглядеть аэробот, который казался совсем крошечным.

Одной рукой натягивая на лицо респиратор, коммодор спикировал к подножию скалы. Едва не врезавшись в катер Клаверинга, он дал задний ход, тут же заглушил двигатели, и катер с грохотом рухнул на пурпурный песок. Облако пыли еще висело в воздухе, а Граймс уже бежал к трапу. Он смутно осознавал, что именно сейчас Вильямс, который летел следом, сажает свой аэробот.

Он не слишком рассчитывал появиться незамеченным. Однако дверь наружного шлюза оставалась открытой, трап по-прежнему спущен. Граймс выхватил из кобуры пистолет-парализатор и бросился вверх по трапу. В шлюзовой камере он задержался, с нетерпением дожидаясь Вильямса и Биллинхарста. Камера вмещала лишь троих — так что офицерам таможни и экипажу «Маламута» придется задержаться у трапа.