Олег Марин - Порог резистентности [СИ]

– Не будь ты сыном моего старого друга, мои ребятишки давно бы с тобой разобрались. Я не угрожаю, Тимур. Скажу тебе, положа руку на сердце, напугал меня твой визит. Думал, я давным-давно залег на дно и исчез. Надеялся, что забыли обо мне. А выходит, кто-то еще помнит, что старый грешник Дальний коптит это небо.

– Прикрытие у вас то еще. Ну как можно надеяться на анонимность, являясь главой мультимиллиардной корпорации?

– Как же ты вычислил меня?

– Честно, Терри? Я не знал, что это вы и приехал взять интервью у Ичиро Ямашита по наводке от неизвестного мне лица.

– Анонимками балуемся, – презрительно сказал Дальний. – Что же мне теперь с тобой делать, голуба?

Он задумчиво пошлепал губами.

– Знаешь что? Оставайся здесь со мной. Пока будешь помогать, а потом, после моей смерти, возглавишь дело, – Дальний с надеждой посмотрел на Ларина. – Если у тебя семья там, жена – скажу ребятишкам, они привезут.

Угу, подумал Тимур, похоронить себя заживо под толщей воды. И никогда больше не увидеть неба. Инопланетные паразиты и японцы, чем не компания? Хорошенькое предложение, ничего не скажешь.

– Терри, я – мелкая сошка, – сказал он. – Не думаю, что моя жизнь хоть кого-то интересует. Но если те, кто навел меня на "Фудусиму" достаточно влиятельны, мое отсутствие лишь подтвердит их подозрения. И рано или поздно, до вас доберутся. Предложение очень лестное, но мне кажется, что, оставаясь наверху, я смогу лучше сохранить ваш секрет. И выяснить, кто и что про вас знает.

Ларин так и не понял, что подействовало больше: его дар убеждения или пара бутылок виски и старые песни, которые они горланили на два голоса. Когда охранники доставили Ларина к станции пространника и уехали, он вдруг вспомнил, что забыл взять интервью.

– Чтоб вас всех! – выкрикнул он в ночное чистое небо. Оно кишело серовато-белыми звездными паразитами, которые делились с невероятной скоростью. Ларин погрозил им кулаком, и больше не в силах сдержать омерзение, расстался с содержимым желудка прямо на тротуаре.

Когда Сегура назначил личную встречу, Тимур согласился без колебаний. Отменил все дела, бросил недописанное интервью и рванул в тридцать восьмой сектор.

Пока сегвей нес его к ближайшей станции пространственного перехода, Ларин напряженно размышлял.

С одной стороны, он обещал Сегуре ответную услугу. С другой им двигало профессиональное любопытство и азарт. Здравый смысл подсказывал, что встреча может оказаться подставой. Сегура мог быть кем угодно – куратором "внешней" разведки, членом группы подпольщиков-экстремистов. Ларин бы не поручился, что таинственный информатор вообще человек, а не искусственный интеллект, например, или чей-то "симулянт". Может это сам Риф прячется за виртуальной маской? Вдруг он жив, просто находится на нелегальном положении?

Вопросов накопилось слишком много. Если ответы и были, то только у Сегуры. Конечно, он вполне мог втянуть Ларина в какую-то мутную игру, но… Тимур был не против. Главное, чтобы это не нарушало привычную жизнь, по которой он катился, как когда-то в детстве по раскатанной скользкой горке. Тогда в конце ледяной дорожки его ждал холодный сугроб. А теперь?

Теперь все было по-другому. Все изменилось с приходом аутеров. От зимы в городе не осталось ничего, кроме лютого морозного дыхания. С гололедом, сосульками и прочими продуктами ее жизнедеятельности коммунальные службы расправлялись быстро. Впрочем, мороз Ларин тоже не любил, были причины…

Когда его привезли в черный холодный город, намертво скованный стужей, маленький Тимурка впервые увидел солдатиков зимы. Легкие, вихрящиеся в свинцовом небе пушинки. Похожие на те, что по весне окутывали нежной дымкой цветущие вишни возле их прежнего дома…

Он отпустил мамину руку и шагнул в скрипучий снег следом за старшим сводным братом, с которым познакомился лишь накануне, но уже успел полюбить. Непривычная тяжелая одежда сковывала движение. Еще шаг. Справа и слева белые высокие стены. Впереди – ледяная горка.

Шестнадцатилетний Риф, который казался ему совсем взрослым, съехал вниз, уверенно стоя на ногах, и помахал братишке. Тимурка долго стоял у края, не решаясь ступить на неверную серебристую дорожку. Он не сразу почувствовал, как холод залез за пазуху.

А потом стало поздно. В горле запершило. Морозная рука потянула мальчишку, и Тимурка, плюхнувшись на живот, покатился с огромной скоростью вниз, влетел головой в сугроб. Он хотел позвать на помощь, но воины зимы залепили ему рот, накрепко сковали руки и ноги, затопили жгучей болью. Тимурка забарахтался что есть мочи, чувствуя, как слипаются глаза.