Олег Марин: Порог резистентности [СИ]

Библия, Ветхий Завет, Книга Екклесиаста, гл. 9, ст. 11

ПРИНЦИП 1

Ни одна из сторон, следующих Метазакону, не должна требовать невозможного.

Молодые высокие азиаты в одинаковых серых костюмах встретили Тимура на выходе у станции пространника.

– Господин Ларин?

– Да. У меня назначено интервью с господином…

– Документы, пожалуйста.

С этим был полный порядок: удостоверение личности, пресс-кард, приглашение на интервью. Сопровождающие поинтересовались, заполнил ли он медицинский опросник. Вместо ответа Тимур скинул им заполненные бумаги.

Азиаты тянули время, по третьему кругу просматривая предоставленные им файлы. Секретность в корпорации была едва ли не как в институте ксенологии.

– Ваша служба безопасности уже проверяла меня, когда я писал серию статей о фуд-фабриках, – нетерпеливо сказал Тимур.

Один из проверяльщиков мельком улыбнулся, показав, что принял информацию к сведению, и снова вернулся к документам.

Он был в шаге от того, чтобы заполучить интервью с Ичиро Ямашитой, владельцем корпорации "Фудусима". С человеком, превратившим слово "голод" в анахронизм. Ради этого Тимур был готов на многое, что уж говорить о какой-то глупой бумажке, в которой пресс-служба корпорации интересовалась перенесенными заболеваниями, наличием опасных инфекций, аллергий и, как ни странно, случаев клаустрофобии. Заполняя анкету, Ларин скептически хмыкал, представляя себе повернутого на здоровье старика в респираторе или вообще в стерильном шаре. На этом можно будет сыграть, подумал он. Написать статью в критическом ключе, на тонкой иронии, граничащей с издевкой.

Эксцентричный мультимиллиардер Ямашита был известным затворником, принципиально не встречавшимся с журналистами и никогда не дававшим интервью.

Такой материал Гердт наверняка оценит по достоинству, в том числе и материально. Журнал "Сингулярность", шеф-редактором которого был Эдвард Гердт, специализировался исключительно на выдающихся людях и событиях. В профессиональной среде Эдика звали Бульдогом – за железную хватку и безжалостность. Жизнерадостный толстяк мог одной статьей навсегда загубить карьеру любого политика или бизнесмена. К Тимуру шеф-редактор обращался нечасто, например, если дело дурно пахло, а портить свою репутацию Эдику не хотелось. Но и платил щедро.

На то, чтобы добиться разрешения посетить фуду-фабрику, Ларин угробил почти два месяца. Прежде чем допустить до святая святых, его заставили подписать бумагу, в которой Тимур обязался не раскрывать секретов и публиковать материалы только после одобрения пресс-службой корпорации.

– "Фудусима" означает "Остров еды", – сказал сопровождающий, показывая цех, где упаковывались и отгружались готовые к реализации полуфабрикаты и продукты питания.

– За работой этой фабрики наблюдают четверо рабочих, – гордо сказал японец, направляя двухместный электрокар дальше, к стерильным, полностью автоматизированным производственным цехам. – Одна такая фабрика может обеспечивать дешевой едой три миллиона человек.

– Значит, чтобы обеспечить едой всех, нужно… – Ларин прикинул в уме. – Около четырех тысяч фуду-фабрик?

– Совершенно верно! – обрадовался сопровождающий. – На сегодняшний день мы обеспечиваем нужды пятидесяти четырех процентов населения и продолжаем наращивать мощности.

– Впечатляет.

– А это наша фуду-масса.

За стеклами Ларин разглядел сероватую неаппетитную пасту, которая подавалась по трубам в цехи, где 3D-принтеры насыщали ее ароматизаторами, красителями, стабилизаторами и формовали готовую продукцию.

– На самом деле, можно есть и так. Просто формованную потребители лучше берут. В силу традиционных убеждений.

Электрокар остановился, и сопровождающий подвел Тимура к столу, на котором стояло несколько тарелок, до краев наполненных ноздреватой пастой, чем-то похожей на нелюбимую с детства манную кашу.

– Эта со вкусом мяса, – японец гордо ткнул пальцем в первую тарелку. – Из нее колбасные изделия формуются, сосиски всякие, стейки. А эта сладкая, она идет на кондитерку. Здесь морепродукты, дальше фрукты, овощи… Вы пробуйте, не стесняйтесь.

– Я не голоден, спасибо.

Тимур не был слишком разборчив в еде, но запихивать в рот бесформенную сероватую массу совершенно не хотелось. В горле стоял ком.

– Угощайтесь, прошу вас, – сопровождающий придвинул к нему тарелку. – Вы предпочитаете хаси или вилку?

– Все равно, – сказал Ларин, понимая, что отвертеться вряд ли удастся.