Владимир Буров - Тэтэ

— Что будем с ним делать? — спросила Нина.

— Надо его допросить, — сказал Семен, чтобы снять напряжение.

Нинка пожала плечами.

— Не обращай внимания, — сказал Иван, — это после Чечни у него юмор такой.

— Вы были в Чечне? — спросила Нинка.

— Да он капитан спецназа, — сказал Иван.

Нина взяла в душевой стаканы и налила всем пива.

— Сегодня твой друг выиграл в Датском, — сказала она Семену.

— Это редкий случай, — сказал спецназовец. — Как уж это тебе удалось? — спросил он Ивана.

— Я поставил на цифру, которую мне подсказал один бизнесмен. Ты слышал, вчера он умер около Датского?

— Его отравили рецитином, — сказал Семен.

— У тебя знакомые в милиции? — спросила Нина.

— Да, у меня есть знакомые, которые мне это сообщили. Вам лучше не лезть в это дело. — Семен залпом выпил стакан пива. — Так что он тебе сказал, этот парень, которого убили?

— Он просто сказал, что его камень, по преданию был помечен цифрой семнадцать в картине распятия Кецалькоатля. Бога древних Майя. Я говорил, что у него был зеленый камень? — добавил он.

— Нет! — хором ответили Нина и Семен.

— А знаете, почему я вам этого не говорил? — И не дожидаясь ответа, сказал: — Этот камень был поддельный.

— Ты уверен? — спросил Семен.

— Он сам так сказал.

— Он мог и наврать, — сказала Нина.

— Если бы это был настоящий камень, он бы мне его не показал просто так в кафе.

— Логично, — сказал Семен и задумался. Потом он ушел к своей жене, а Иван и Нина ушли в свою половину. Они трахались до самого утра. Перед тем, как заснуть измученный Иван спросил подругу:

— А куда мы дели киллера?

— Закопали в дальнем углу сада. Ты что не помнишь?

— Помню. Так просто спросил на всякий случай.

— Почему он стрелял в Семена, а не в меня? — подумал Иван. — Странно. — А с другой стороны, почему он должен стрелять в меня? Что я такого сделал? Что я мог сделать? У Геннадия было тридцать тысяч долларов. Я видел, как они его ограбили. Все равно, какие-то странные киллеры. Как у настоящей мафии. Кстати, а где моя собака? Кошмар! Я запер ее в сарае еще вчера вечером. — Он слез с кровати и поискал ногами тапки.

— Ты куда? — спросила Нина.

— Пойду, попрошу прощения.

— Прости, какого еще прощения? У кого? — Она взглянула на часы.

— У моего дога.

— Смотри, как бы он тебя не съел. Дай ему сначала датских ребер через дырочку.

— Действительно! А мы про них и забыли.

Выходит во двор и выпускает огромную полосатую собаку.

Это было через месяц. Жена не пустила Семена домой. Мы взяли такси и поехали на трассу. Пошел дождь.

— У тебя есть деньги? — спросил Семен.

— За такси я уже заплатил, — ответил я.

— А еще есть?

— Зачем?

— Я есть хочу, — Семен похлопал себя по животу.

— Придется потерпеть, — сказал я. — Потом поедим.

— А что будет потом? — спросил таксист. Как будто его кто-нибудь спрашивал.

Капитан покосился на таксиста.

— Да вы че, ребята? Я просто так спросил, — сказал таксист. — Вы можете хоть фуру сорокатонную валить. Мне-то что?

— А почему вы решили, что хотим фуру валить? — грозно спросил Семен.

— Ничего я не думал, просто так сказал, — таксист уставился на дорогу.

— Нам не нужна фура, — сказал капитан, — хватит такси.

— Это не моя Волга. К тому же она старая. — Таксист сказал это серьезно. Он включил дворники на повышенную скорость и уставился на дорогу.

Больше он не сказал ничего до самого поворота.

— Давай дальше, — сказал я.

— Куда дальше? — спросил таксист. — Мы договаривались только до поворота на трассу. Дальше я не поеду.

— Надо повернуть направо, — сказал капитан. — Проедешь два километра, и мы выйдем.

— Мы доплатим, — сказал я.

— Нет, вы не доплатите, — сказал таксист. — У вас денег нет.

— Мы потом тебе отдадим, — сказал я.

Впереди был пост ГАИ. Таксист мог остановиться и сдать нас милиции. Хотя, что он мог сказать? Что мы принуждаем его ехать дальше? Ну вышли бы мы. Что еще? Больше бы нам ничего не сделали. Если бы таксист начал говорить, что мы собираемся, кого-то грабить… не знаю… у него не было никаких доказательств. Но тогда бы мы уже не смогли напасть на джип. Не думаю, что ему это надо было. Просто он боялся ехать дальше во тьму. Мы могли отобрать у него машину. Я сам бы не поехал.

Мы скрылись под навесом автобусной остановки. Дождь был довольно сильным. Было невозможно разобрать, что за машина идет со стороны Москвы.