Ярослав Георгиевич: Проспавший смерть, опоздавший к рождению [СИ]

– Не смеши, я такие жертвы приношу Гневному, его благодать защитит! Мне проклятия не страшны, особенно, от таких жалких сморчков, как ты! Ступай своей дорогой, и радуйся, что не хочу руки об тебя марать, иначе бы проучил как надо!

Самсон отвернулся от этого смешного наглеца, осмелившегося отвлечь его, и приподнял за подбородок лицо своей жертвы. Он намеревался продолжить то, чем занимался, и не хотел тратить своё время на пустую болтовню с надоедливым стариком, которого спасал от немедленной расправы только жреческий сан.

– Если не отпустишь мою ученицу сейчас же, тебя не спасут даже жалкие подачки своему божку. Или ты готов так за раз испоганить карму?

– Ты безумен, это не твоя ученица! – снизошёл до ответа княжич, с силой сдавливая пальцами девичье личико. И – вдруг отпрянул, словно громом поражённый.

– Понял? Теперь – она моя ученица! Так что, проваливай со всей своей кодлой, да побыстрее! Урод…

– Мы ещё сквитаемся… – прошипел Самсон, отступая. Старик не ответил, молча провожая своими подслеповатыми глазами удаляющегося злодея и его подручных, и смотря, как те забираются в свои брошенные тут же неподалёку флаеры. Только когда небольшие юркие агрегаты взлетали один за другим и скрывались из виду за густыми кронами, жрец, опираясь на свой посох, заковылял к пострадавшей. Та, после того, как её отпустили – вернее, бросили – просто осталась лежать на земле, свернувшись калачиком.

– Как ты, бедненькая? Вот сволочи-то, а… На вот, держи! – дрожащая морщинистая рука протянула старый пыльный плащ. – Вижу не очень, но чувствую, подлечить тебя надо бы… Потому, надевай, да попробуем до города добраться, там должен целитель найтись. Идти-то сможешь? Я тебя поднять не смогу, если что, всё сама… Да, так, умничка… Давай, давай, чем скорее до эскулапа доберёмся, тем лучше будет. Облокотиться можешь, небось не упаду… Вот, хорошо…

Так, медленно-медленно, постоянно что-то успокаивающе бормоча, старик повёл девочку по дороге. При этом, его грустный-грустный взгляд был устремлён вдаль – жрец размышлял, и думы его были явно не самыми лёгкими.

Slice FFA157D60012CE05

Главные ворота стольного города Хёрдбурга, будто из последних сил сжимаемые ноги спасающей свою честь женщины, еле-еле пропускали поток стремящихся внутрь путников. Пешие, конные, подводы, целые караваны – всё это людское многообразие смешивалось, будто бурлящий зловонный поток канализационных вод. И стремилось попасть внутрь, разбиваясь о равнодушные лица и копья стражников, что взимали подать на входе.

– Эй, куда, куда! Стоять. Гони монету, проходимцы!

– У нас нету ничего, не видишь, я нищий?

– Нищий? Какой же ты нищий? А это кто у тебя, а? – стражник протянул руку и откинул капюшон плаща с молча стоявшей рядом с пытавшимся проникнуть внутрь стариком низенькой фигуры, открыв жадным взглядам окружающих молодое девичье лицо, всё в синяках, ссадинах и порезах. – О-го-го, да ты, старик, зверь, я посмотрю! Прямо даже и не знаю теперь, боюсь-боюсь! Так что, говоришь, денег нет? А с этой как? Давай нам, на часик-другой, пропустим и без…

– Я сказал, у меня нет ничего. А хочешь портить свои отношения с одним миролюбивым божком, за час-другой сомнительного удовольствия – флаг тебе в руки.

– Чего? Ещё раз, для тупых, я не понял!

– Говорю, она ученица жреца. Я – жрец. Так яснее?

– Что… Твою же мать!

– То-то же. Так что – пропусти-ка нас, по добру…

Стражник убрал копьё, молча отступая и скрипнув зубами. Злобно огляделся – видимо, высматривая среди толпящихся вокруг, на ком бы выместить злобу. Старик и хромающая девочка молча прошли в ворота. Спросив у какой-то женщины, где ближайший лекарь, они направившись в ту сторону, куда было показано, и вскоре затерялись в пёстром людском море.

Всё время, пока необычная пара была в зоне видимости, их, не отрываясь, преследовал взгляд начальника стражи. Тот не вмешивался в разговор, но всё слышал. В конце концов, он, будто опомнившись, вдруг сорвался с места и побежал куда-то, мимо давешнего неудачливого воина, жестоко и методично избивавшего какого-то мальчишку-ободранца, неудачно попавшегося под горячую руку.

Жрец же со своей новоиспечённой ученицей, тем временем, добрели до невысокого деревянного дома с коряво нанесённой прямо на стену надписью "Целитель". Постучавшись посохом в дверь, старик вошёл, пропуская вперёд свою спутницу.

– Кого там Кровавые принесли?

– Вы доктор? Нам бы подлечить кое-что…