Вадим Панов - Зандр

– Гарнизон, которой увяз в долине Дорохова, – напомнил Флегетон. – Сеть лежит не просто так: существуют устройства для подавления связи. Они действуют на небольших площадях, но если поставить пару дополнительных ретрансляторов, Заовражье можно заблокировать полностью. А ретранслятор – это пикап с телескопической антенной. Всего-навсего пикап.

– Циркачи не настолько умны, чтобы использовать подобные средства.

– Зато они достаточно жестоки, чтобы вырезать всех жителей Остополя.

Оспорить это заявление Степан не мог при всем желании.

Он по-прежнему сидел, положив руки на стол, по-прежнему не брал отданный Карлосом пистолет и по-прежнему не знал, что делать. Слова Флегетона казались и фантастическими, и правдивыми одновременно. А сам он – то ли падальщик, то ли апостол, – не походил ни на врага, ни на друга. Но кем-то он был: или врагом, или другом, оставалось выбрать – кем? – и поставить на этот выбор жизни всех обитателей Остополя.

– Почему ты сказал, что Кролик меня обманет? – хрипло спросил Степан. – Я понимаю, что ты его не любишь и не веришь, но ваша неприязнь не должна мешать оценке происходящего.

– У Кролика небольшой караван, но он всё равно не должен был открывать ярмарку в таком невзрачном поселке, как Пешкино, – объяснил Карлос. – Он должен был сразу ехать в Остополь.

– Он жадный, – напомнил Захаров.

– Или же он просто не хотел открывать ярмарку в твоем городе, Кочерга, – привёл свой аргумент Флегетон. – Не хотел распаковывать товар, поскольку знал, что будет нападение. Но жадность не позволила ему пройти Заовражье совсем без торговли, и он расположился в Пешкино.

– Это твои подозрения.

– Их несложно проверить.

– А перед этим нужно отдать тебе ЗСК, – улыбнулся Степан. И, помедлив, взял со стола пистолет.

Разговор подходил к концу.

– Нужно, – спокойно ответил Флегетон, глядя Захарову в глаза. – Я думаю, Кочерга, что Остополю грозит серьёзная беда. И у тебя есть два варианта: или поверить и отдать ЗСК, или пристрелить меня прямо сейчас…

– Засуетились, ублюдки, забегали.

В дотах, что торчат по всему периметру Остополя, оживление: одни укрепляют мешками с песком или сваливают булыжники, в других, которые были законсервированы, открывают амбразуры и устанавливают пулемёты; заметно движение в бетонированных окопах; позади домов разворачиваются орудия и миномёты – Остополь готовился к обороне.

– Плохо, – протянул Штыпя. – Местные что-то почуяли.

– Обычное дело: на территории война, вот они и встрепенулись, – проворчал Хаяк. – Сейчас в дотах подметут, чехлы со стволов снимут и разбегутся по своим делам.

– Уверен?

– Пока они не видят противника, они в него не верят.

Хаяк – плотный, длиннорукий и коротконогий, в родословной которого главную позицию занимал протокол «Орангутан», – чувствовал себя в компании ремов заправским стратегом. Естественно, Кролик и его люди крепко понюхали пороху Зандра, но вынужденно – отбиваясь от нападений, а для Хаяка война была профессией, он умел и нападать, и защищаться, знал, кто чего стоит в Зандре, и оценивал происходящее гораздо лучше собеседников.

– Агроном взял с собой костяк ополчения, а те, кто сейчас болтается в окопах, – привлечённое быдло. – Протокол «Орангутан» сделал нижнюю челюсть Хаяка чудовищно большой, губы толстыми, подвижными, и улыбался циркач в буквальном смысле «от уха до уха».

– Когда я виделся с Кочергой, он не был настолько встревожен, – обронил Кролик. – Он предполагал, что Остополь может оказаться под ударом, но не особенно верил в это.

– Может, атакуем? – несмело предложил Штыпя. – Пока они не устроили полноценную оборону.

– Одним не потянуть.

– Мун вот-вот подойдёт.

– Не подойдёт, пока есть вероятность, что наш план сработает.

– Теперь он кажется мне слишком сложным, – протянул Кролик.

– Он получился у древних греков, – проявил неожиданные знания Хаяк. – И через две тысячи лет ты называешь его сложным? Куда катится мир?..

– Мир уже прикатился чёрт знает куда, – резанул Цунюк. – Но я не против: давай ждать.

И демонстративно отошел к лобовому окну мостика.

И беззвучно выругался, мысленно пожелав Уродам провалиться к чёртовой матери со всеми их троянскими конями и прочими затеями… Которые теперь казались Кролику чрезмерно опасными. Впрочем… Идея принять участие в нападении на Остополь с самого начала не вызывала у Цунюка восторга, вот только отказаться он не мог.