Роберт Вардеман: Хозяева космоса

– Саботаж, чтобы скрыть воровство редкоземельных пород, – пробормотал Кинсолвинг. – Но почему?

Оказалось, что на этот вопрос невозможно ответить. Межзвездные Материалы и ллоры контролировали все полеты с этой планеты. Каким образом кто-то рассчитывал сжульничать, нагрузив громадное количество породы, даже пусть и заниженное по сравнению с предельно допустимым, и улизнуть с ним? И зачем? Никакое изъятие из шахты не может быть выгодным даже для пиратов.

Эти слова эхом звучали в голове Кинсолвинга. Ни одно изъятие? А что если хищения продолжаются уже некоторое время? Месяцы? Годы? Стоимость таких редкоземельных пород через некоторый промежуток времени неимоверно возрастет.

Это все же не давало ответа на вопрос: кто? И как? Звездные перелеты слишком хорошо охранялись от сегодняшних капитанов Киддов, находящихся на борту пиратских межзвездных кораблей.

Кинсолвинг отогнал от себя эти фантастические предположения. Он мог раньше просто не заметить царапины в скале от тяжелоподъемников-носильщиков. Спуск в шахту был для него редким событием. И повреждение проводов датчиков могло произойти после наводнения. Он попытался привести в порядок распределительные коробки. Через десять минут силовые вспомогательные насосы начали свою медленную работу. Еще через двадцать минут вода из уровня восемнадцать была выкачана, и Бартон наблюдал, как уровень бурлящей жидкости падает. Он быстро прикинул на глазок и решил, что к утру можно осушить еще два уровня. Смертельно усталый, он опустился на пол лифта и скрестил длинные ноги. Морщась от боли в мышцах, он потянулся и нажал на кнопку уровня земли. Лифт дрогнул и начал почти двухкилометровое путешествие на поверхность.

Он поднялся всего на пятьсот метров, когда энергия отключилась. Забыв о боли, Кинсолвинг поднялся на ноги и тяжело заколотил кулаком по кнопке аварийного вызова. Он громко выругался, когда ничего не получилось. Желудок поднялся куда-то к горлу, а лифт опустился назад в шахту – в темную глубину, к затопленным нижним уровням.

Голая скалистая планета вращалась вокруг солнца, излучающего слишком много ультрафиолета, чтобы жизнь на ней была комфортабельной, но люди все равно населяли Гамму Терциус-4. Посреди потрескавшейся из-за звездной радиации равнины поднималась великолепная башня со шпилем, ее многочисленные грани сверкали чистым нефритовым огнем. Внутри этого сияющего строения собрался совет директоров корпорации Межзвездные Материалы.

Во главе отполированного стола, инкрустированного земной слоновой костью, сидел высохший морщинистый человечек, едва способный высоко держать свою собственную голову. Всякий раз, когда Гамильтон X. Фремонт устало заваливался, внимательная медсестра тихонько трясла его плечо. Человечек отмахивался слабым движением такой бледной и полупрозрачной руки, что казалось, будто она сделана из бежевого полиэтилена. Только когда остальные семеро вошли в комнату и заняли места за спинками пневматических кресел, председатель корпорации слегка кивнул. Сестра вытащила небольшую упаковку из кармашка своего форменного платья и высыпала содержимое в стакан с водой. Смесь зашипела и запузырилась, превращая дистиллированную воду в бледно-голубую жидкость. Женщина помогла Фремонту выпить стимулятор. Семеро ждали с плохо скрытым нетерпением. Наконец лекарство подействовало и превратило их председателя в более живую персону.

– Садитесь, – приказал Фремонт голосом удивительно сильным и глубоким для человека в таком ослабленном состоянии. Дрожащие руки лежали перед ним на столе черного дерева. Фремонт слегка наклонился вперед.

– На Глубокой появилась проблема. Докладывайте, мистер Гумбольт.

Кеннет Гумбольт прочистил горло, пытаясь скрыть свою нервозность. Ничто не ускользало от проницательного взгляда Фремонта. Уже не в первый раз Гумбольт пожалел, что не знает секрета лекарства, которое сестра давала Фремонту. Если эта смесь превращала дряхлого трясущегося старика в администратора, способного управлять финансовой звездной империей, что же она смогла бы сотворить с человеком в четыре раза моложе него и в два раза более амбициозного?

– Господин председатель, члены совета, – начал Гумбольт.

– Можете опустить преамбулу. Я стар, и у меня не осталось времени на такие отнимающие время процедуры. Приступайте прямо к докладу. Глубокая. Редкоземельные шахты. Неприятности, которые у нас там начались. Вы же это помните, так, Гумбольт?