Виталий Башун - Кусты для рояля

К сожалению, с разумными не все так просто. Кому есть с чего сходить, те с ума и сходят. Просто для тех живых форм, которые не обладают разумом, сразу уготована роль инкубаторов-защитников-доставщиков, а разумных сверх-ИскусИнт пытается модифицировать, что с немагами или магами, не достигшими определенного уровня, — дело бесполезное. Почему я и подумал про искусственный интеллект — в нем не заложена программа предварительного отбора. Отсюда и такой, практически нулевой за много лет выход готовых воинов и столько бродячих зомби. Думаю, когда-то кандидатов сюда направляли заранее тщательно отобранных и подготовленных.

И, да, есть такой ма-а-а-аленький, но жутко важный момент. Все кристаллы фиборита, независимо от расстояния (!) между собой связаны! Отсюда и гиперсвязь на основе фиборита. Самое смешное, подтверждающее мою гипотезу об искусственности и ограниченности разума, управляющего всей этой фигней, заключается в том, что центру доступны все переговоры, все планы, разработанные с помощью ИскусИнтов на основе фиборита или переданные, пусть ив зашифрованном виде через гиперпередатчики. Однако, противодействие воровству кристаллов никак не меняется. Никакой гибкой тактики и стратегии, никаких новых приемов. Все те же големы и зомби, все те же их методы и тактика. Разве что, меняется их количество. То есть ставка делается исключительно на силу и ни на что иное.

Таким вот образом, у меня не было проблем с поиском и сбором фиборита. Труднее было скрыть свои способности от друзей и подруг в отряде. Ни к чему им знать лишнее. Так я считал и считаю до сих пор. Потому я во время поиска вместе со всеми изображал бои с големами, радовался находкам и огорчался неудачам. Правда, во время боя я старался командовать големами так, чтобы, с одной стороны, атаки выглядели грозно, с другой стороны, не сильно навредили людям и, с третьей, чтобы отряд не хапнул слишком много. Для этого резко усиливал натиск и заставлял покидать месторождение.

Так вот и жил, более или менее спокойно. Даже подростковая мечта, иметь много-много доступных женщин, и та исполнилась. Вот только грустно как-то. Нет, постель с девушками не стала для меня работой или каторгой, но… что-то от трудового подвига в этом было. Я любил их всех и… по-настоящему не любил никого. С особой теплотой вспоминалась Линда, Сабрина и, как ни странно, Марина. С ней-то я был всего ничего, а вот запала в душу теплым огоньком и греет ласково. Что бы это значило?

После боя с киборгами, о котором я никому не стал рассказывать, благо свидетелей не было, отряд на следующий день ушел в рейд. В пути я много тренировался, постоянно напрашиваясь на разведку, чтобы остаться в одиночестве и поэкспериментировать с черной броней.

Теперь после боя с танками, мне придется снова тренироваться и уже…хи-хи-ха-ха… не в одиночестве, а «тихо сам с собою».

Для завершения дела осталось не менее важное дело — маскировка поля боя. Не хочется всем рассказывать, как это я умудрился покрошить столько неслабых десантников и техники. Так что, пока мой отряд продолжает переплевываться с отвлекающим взводом шакалов, мне необходимо навести здесь порядок.

Делается все достаточно просто — призываются големы, в основном, песчаные и направляются на обгладывание людей и техники. Несколько каменных, собранных из выкопавшихся булыжников, отправляются молотить броню техники, дабы придать ей характерную помятость и побитость. Им помогают несколько песчаных, сверливших дыры в корпусе и ходовой части. Остальные обдирают доспехи десантников, и обгладывают тела до костей.

Пять минут и никто уже не сможет сказать, как давно произошел бой неизвестного отряда, нарвавшегося на големов стражи. Сверху еще песочком притрусить и ни одна собака не разберется. Пусть хоть наводнят здесь все тиранийцы следователями, дознавателями и агентами. Ехал отряд, ехал. Скорее всего, на ближайшую базу ехал и… и нарвался. Бывает-случается. Никого на Прелести этим не удивишь.

Наконец, самое последнее — исчезнуть отсюда самому, будто меня тут никогда и не было. Прыг-скок, небольшой забег и я в кустах на той стороне увала. Бросив взгляд на мой броневичок, со вздохом вынужден был признать — увы, но ремонту он не подлежит. Стоит, бедный, печально скособочившись, и слегка чадит.

Я прилег в кустах и стал с любопытством следить за вялой перестрелкой нашего отряда с засадой. Нашим ничего не грозит — три танка маловато для прорыва обороны, а отряд тоже отнюдь не беззубый. Сейчас ребята подготовят атаку и ка-а-а-ак наваляют этим… ш-ш-шакалам. В момент почернеют. Или побелеют.