Алексей Трефилов - Шустрый

Примерно через полчаса мы выдвинулись на улицы. Всех стражников я брать не стал. Во-первых: ростовых щитов на всех не хватало. Во-вторых: людей в здании тоже нужно охранять. Построились этакой коробочкой, в середине я и городской глашатай. Так и пошли, штатный крикун на каждом перекрестке возвещал о том, что город перешел под мою руку. Призывал честных горожан сидеть по домам. Я и арбалетчики отстреливали любого, кто попался на разбое или просто покосился в нашу сторону. Невиновные в такое время по улицам не шатаются. Сопротивления мы практически не встречали, что неудивительно. Бандитов в городе было мало, они предпочитали резать друг друга, а не нас. Горожане впадали в ступор, увидев организованную военную силу и разбегались. Кое-кто даже орал, что в город вошли войска империи. Мы никого не переубеждали, бегущих не трогали. Сил что бы их арестовать, у нас не было. В общем странное у нас получилось шествие — то стреляли, то подбадривали беглецов свистом. Если бы не бас глашатая, который буквально сшибал с ног, то можно было бы наслаждаться прогулкой. Вот у кого голосище так голосище!

Вернулись в управу к обеду, людей было нужно покормить, да и устали они, попробуй-ка неподъемные щиты и арбалеты потаскать. После отдыха, повторили заход с тем же результатом. Неприятности я ожидал ночью, сомнений в том что они будут я не испытывал. Пирог-то жив! К вечеру, он подомнет под себя всех кто выжил и придет по нашу душу. По-крайней мере я поступил бы именно так. Не нужно было обладать великим умом, что бы понять тот факт, что в городе он цель номер один. Выбор у него был небольшой: либо бежать и потерять власть, либо убить нас первым. Кто добровольно откажется от власти? Только не он! Вопрос в другом — сумеет ли он заставить подельников атаковать укрепленное здание? Все же они не воины.

Несмотря на то, что мы бодрствовали всю ночь, никто так и не появился. Причина этого выяснилась достаточно быстро — Пирога зарезали. Кто и почему слухи умалчивали. Я испытал некоторое облегчение и выгнал стражников на улицу, разбил на пары, проинструктировал успокаивать людей, сам пошел к чиновникам. Прочитал новый контракт и указал им на дверь. Провел в бешенном режиме три дня, укреплял свои позиции.

Беседовал с людьми, в частности с сыночками чиновников, присматривался. Привлек штатного мудреца из лавки советов. Он прочитал все местные городские законы, те которые вызывали хотя бы малейшее сомнение на соответствии имперским, я тут же отменил особым указом. Потряс мошну толстосумов и выдал задержанное жалование. Власть по гражданским вопросам передал новому совету, силовые структуры оставил себе. Создал что-то вроде сил самообороны, объединил мужчин с каждой улицы в дружины и поручил им ночное патрулирование. Те работать по ночам не хотели и какая-то светлая голова нашла выход. Улицы тупо перегородили рогатками, в переулках поставили высокие заборы. Я тут же закрепил инициативу законодательно, приказал стрелять по тем, кто по крышам и через рогатки лазит. Честный человек так может поступить только в одном случае, если ему нужно к молоденькой подружке пробраться. А это разврат! Заработал кличку: «Женоненавистник», но от своего не отступил. Настоящей любви заборы не помеха, пусть сватаются наконец если невтерпеж.

Четвертые сутки я проспал, на пятые ко мне явился неприметный, серый человечек и махнул бляхой. Посетитель возвел очи вверх, сложил ручки на брюшке и скучным голосом заявил:

— Император не доволен.

— Да ну! — восхитился я. — Сам и сразу? Лично? А если я сейчас тебе язык отрежу, что бы ты его имя не трепал? Заметь, как верный вассал, я просто обязан это сделать. Или сначала пытать? Расскажешь мне имя того, кто тебя надоумил?

Глазки серого метнулись в сторону.

— Я произнес стандартную формулу.

— А я стандартно тебя прикончу — одним больше, одним меньше, какая разница? Я слушаю.

— Некое лицо, а точнее группа лиц, приближенных к императору желают получить контроль над Никетом. И не морщитесь так, это не судья Прузант. Мы хотели его использовать, а потом уничтожить. Нам нужен свой человек в качестве барона.

— Так в чем же дело? Я согласен!

Серый вытаращился на меня.

— Ты не понял, абсолютно преданный человек.

— Повторяю — я согласен! Моя преданность в приграничье империи, никаких границ знать не будет, особо в заграничье и прилегающим к нам границ соседних городов. Можем обсудить границы моей преданности в денежном эквиваленте?