Дмитрий Заваров - Дороги Зоны. Жизнь после жизни

– Убейте их! – заорал Сахаров, метнувшись к столу.

Кадавры двинулись вперед. Но ни Зубр, ни Мора не стали стрелять, потому что сразу поняли – мертвецы идут не к ним. Сахаров, видимо, тоже понял это, потому что начал медленно отступать.

– Убейте их! – снова закричал он, но теперь в голосе слышалась паника.

– Ты кому, им или нам? – спросил Мора.

Сахаров отходил машинально – он знал, что деваться ему некуда, но инстинктивно пытался оттянуть встречу со своими творениями. Наверное, это понимали и кадавры, потому что тоже не спешили. Ученый уперся спиной в закрытую дверь и замер, шмыгнув окровавленным носом. Один из подошедших мертвецов протянул руку. Помедлив, Сахаров вытащил из-за пазухи цилиндр и вложил в покрытую трупными пятнами ладонь. Кадавр развернулся, подошел к Зубру и отдал ему артефакт.

– Сталкеры, я предлагаю вам вечную жизнь! – крикнул Сахаров.

– Им предложи, – посоветовал Мора. – Хотя, твоими стараниями, она у них уже есть.

– И, как я вижу, они готовы с тобой поделиться, – со злобным торжеством добавил Зубр.

Друзья наклонились к останкам Молодого. Разряд сжег тело буквально до пепла – даже костей не осталось. Зубр вздохнул и аккуратно вытащил из рукава комбеза плетеную «фенечку». Поднялся, кивнул Море. Сталкеры пошли к выходу, кадавр двинулся следом. На пороге обернулись: Сахаров стоял в окружении трупов, все так же прижимаясь к стене. Ученый переводил безумный взгляд с одного мертвого лица на другое, будто бы ждал чего-то. Мора с Зубром шагнули в дымную темноту коридора. Мертвец прикрыл за ними дверь. Щелкнул замок, и спустя секунду свет в круглом окне погас.

Дождь перестал, и настроение улучшилось. Казалось бы, не изменилось ничего: отряд под предводительством лейтенанта Бехтерева все так же ехал по Зоне. По сторонам шоссе тянулись раскисшие, слякотные пейзажи. Сверху нависали низкие беспросветные облака. В конце пути их ждал странный персонаж под названием академик Сахаров, в чье распоряжение они должны были поступить. Весь этот негатив никто не отменил, но кончился дождь – и на душе у лейтенанта Бехтерева стало значительно легче.

Командир с тремя бойцами ехал впереди, на УАЗе. Сзади рычали три БТРа, на броне тряслись солдаты. Всего сорок человек. Добровольцы. Позарились на большие деньги. Впрочем, тут нет ничего предосудительного: он, Бехтерев, сам вызвался послужить этому Сахарову из меркантильных соображений. Уж больно хороший заработок сулила месячная командировка в Зону. А если учесть, что весь его дополнительный доход от общения с «законниками» накрылся после того, как «Закон» полным составом зачем-то переметнулся к Сахарову, эти деньги были как нельзя кстати.

Не так много, конечно. С артефактов они с Кольцовым делали больше. Но, возможно, эта тема на «Радаре» опять наладится. Опасно, конечно. Но риск приемлемый. Лейтенант был далеко не новичком в Зоне, служил на Периметре уже третий год (между прочим, участвовал в ликвидации прорыва у двадцать пятого километра), так что прекрасно понимал, на что идет. К тому же он кое-что узнал про этого Сахарова, кое-что, о чем не должен был знать…

Они проехали мимо возвышенности, на которой виднелись развалины радиолокационной станции. Бехтерев знал, что здесь находится одна из самых крупных баз нелегалов. Во дворе копошились люди: судя по всему, пытались убрать с дороги рухнувшую смотровую вышку. А в канаве, возле распахнутых ворот, валялся обгорелый корпус БТРа, причем, судя по отсутствию ржавчины, свежий.

– Что тут у них случилось? – подал голос водитель, сержант Коростелев.

– А что? – спросил один из солдат сзади.

– Вышка позавчера еще стояла, – пояснил сержант. – Я же тут проезжал. Как раз до «Радара» мотался.

– Так ты там уже был? – заинтересовался Бехтерев.

– Так точно, товарищ лейтенант. Помогал перевозить оборудование с Янтарного.

– Ну и как там? – задал не совсем ясный вопрос Бехтерев.

– Нормально. Новая лаборатория. Народу прилично. Сталкеры из «Воли» и «Закона». Они теперь вместе.

– Да ладно?! – удивился второй солдат, до этого молчавший.

Бехтерев знал его, он служил на внутреннем Периметре, вроде бы на четвертом километре. У этого бойца был очень запоминающийся нос – необычайно длинный и крючковатый, как у Бабы-яги из старого советского фильма.

– Точно говорю, «Воля» с «Законом» на мировую пошли. Они теперь с академиком Сахаровым… ну, к которому мы едем.

– Ничего о нем не слышал, – признался Бехтерев.