Дмитрий Заваров - Дороги Зоны. Жизнь после жизни

И все-таки не выдержал, обернулся: Зубр шел следом, Шаман парковал УАЗ за обгоревшим остовом избы. Дальше виднелась целая улица с обугленными домами – «Горелый хутор», одна из самых больших аномалий Зоны. «Вот сейчас бы угодил в “жарку”, – мстительно подумал Молодой, – спалил бы машину, и тогда бы эти снобы убедились, что неприятности могут случиться с каждым».

Молодой все еще был обижен на друзей. В конце концов, от того, что он заехал в «кислоту», ничего страшного не случилось, а десять минут, потраченные на замену колеса, никакой погоды не сделали. И к его профессиональным навыкам вождения это происшествие не имеет никакого отношения.

Он подошел к каменному парапету, посмотрел. Склон холма, на котором стояли сталкеры, был выложен шестиугольной бетонной плиткой. Внизу, метрах в десяти, виднелись железнодорожные рельсы, уходящие в жерло тоннеля. Оттуда тянуло креозотом.

– Это здесь? – спросил Мора подошедшего Шамана.

– Ага.

– Давайте спускаться.

Вход был забран толстыми железными прутьями. В частоколе ржавых арматурин имелась широкая дыра. Сталкеры осторожно пролезли внутрь и прислушались: стояла абсолютная тишина.

– Что здесь раньше было? – негромко спросил Мора.

– Вроде какой-то военный объект… – ответил Шаман.

Молодой включил фонарь и, оглядев уходящие вдаль бетонные стены, пошел вперед.

– А ну-ка стой! – окликнул сзади Мора.

– Чего?

– Тебе в твоем карнавальном прикиде только ведущим и ходить! – пояснил Шаман.

Молодой хотел было огрызнуться, но вместо этого усмехнулся – обида, только возникнув, тут же прошла. Хрен с ними, со снобами, пусть подшучивают. Ну не мог он взять забрызганный кровью камуфляж! Хотя прекрасно понимал, что тяжелый армейский бронежилет, нацепленный поверх оранжевого полевого комбинезона, выглядит нелепо.

Мора двинулся в тоннель, следом направился Зубр. Шаман, включив свой фонарь, легко подтолкнул Молодого и пристроился замыкающим. Мора с Зубром шли без света – в шлемах имелись встроенные ПНВ. Вообще, как отметил Молодой, экипированы эти двое были отлично: где только умудрились раздобыть «Ратники»?

И тут же накатило запоздалое сожаление – если бы не перешел на нелегальное положение, была бы у него снаряга не хуже! Игнатьев бы позаботился. И задачи перед ним стояли бы не менее интересные. Главное же – Молодой бы сейчас не плелся в хвосте группы, а возглавлял ее на правах руководителя. И никто бы не смеялся над его оранжевым прикидом. Потому что им, научным работникам, положен комбез именно такого цвета! Этим они и отличаются от стада вояк и сталкеров, шляющихся по Зоне и собирающих ради бабла бесценные артефакты, любой из которых может перевернуть историю человечества.

С другой стороны, напомнил себе Молодой, любая форма государственной службы подразумевает личную ответственность. И, кстати говоря, над каждым работником стоит начальник. Не такой вот грубоватый друг-сталкер, который в случае просчета даст подзатыльник, а вполне серьезный дядя, фамильярностью не отличающийся, зато умеющий выносить мозг не хуже выстрела из дробовика. А также отчеты, протоколы, многочисленные отписки…

И Молодой наконец признался себе, что именно по этой вольной сталкерской жизни он тосковал всегда. В конце концов, никто не мешает ему заниматься научными исследованиями в полевых условиях. Да, аппаратуры нет, но тот же самый болотный Доктор как-то вышел из положения. В крайнем случае, можно брать в аренду у бывших коллег на «Янтаре», публиковать исследования в Интернете… Тут он вспомнил, что бывшие коллеги почему-то приказали его убить. Молодому стало грустно.

В молчании, похрустывая гравием, сталкеры дошли до конца тоннеля. Здесь находились перевернутый вагон и узкая железная платформа, оканчивающаяся дверью в бетонной стене.

За дверью – небольшой тамбур перед распахнутыми створками лифтовой шахты. Кабина лифта, очевидно, была внизу – в свете фонарей маслено поблескивал пучок стальных тросов.

– Они туда ходили, как думаешь? – обернулся Мора к Шаману.

– По идее, больше некуда, – подумав, отозвался тот.

– Лезем? – спросил Зубр, заглянув в шахту.

Молодой тоже посмотрел вниз: до крыши лифта было довольно далеко. Но сбоку по стене шахты спускалась узкая сварная лестница. Мора, схватившись за Зубра, дотянулся до нее, подергал.

– Вроде крепкая.

– Давай все-таки по одному, – посоветовал Зубр.

Мора перебрался на лестницу и сноровисто спустился в темноту. Зубр с автоматом наготове прикрывал.