Дмитрий Заваров - Дороги Зоны. Жизнь после жизни

– Валить не будем! – твердо заявил Зубр.

– Не будем, – согласился Мора. – Мы ж не беспредельщики.

– А как Молодого забрать? Посвистеть ему?

– Сейчас бы лопата пригодилась, да? – покосился на Зубра Мора.

– Тогда уж две лопаты, – задорно улыбнулся Зубр.

УАЗ подъехал к базе. Навстречу, из раструба коллектора, вышел человек. Двое вместе с ним скрылись в здании, минут через пять вернулись – уже с Молодым, чей оранжевый комбинезон смотрелся на общем фоне неуместно празднично. Молодой нес свой шлем в руках, и Зубр в бинокль смог разглядеть здоровый кровоподтек над левой бровью. Группа погрузилась в автомобиль.

– Обратно едут. Молодой у них, – обернувшись к Море, сообщил Зубр.

– Дай взглянуть, – тот протянул руку к биноклю.

Машина приближалась, а что делать – друзья так и не придумали. Можно было бы организовать на дороге какое-нибудь препятствие, но где ж его взять – березки годились только на удочки. К тому же идея с засадой грозила обернуться серьезными проблемами: вояки обязательно начнут шмалять. Зубр ткнул в бок Мору и вопросительно поднял брови. Тот в ответ пожал плечами.

УАЗ уже подъезжал к мосту. Зубр теперь и без бинокля мог разглядеть Молодого. Тот сидел на заднем сиденье, зажатый между двумя бойцами, и угрюмо смотрел в пол. Хоть момент был и неподходящий, но при виде Молодого Зубр не смог сдержать улыбки.

Между тем сталкерам оставалось только наблюдать, как машина проезжает по дороге мимо рощи. Но вдруг УАЗ остановился, водитель выключил зажигание. Военные вышли на дорогу. Молодой остался сидеть, недоуменно переводя взгляд с одного на другого.

– Вылазь! – сказал кто-то из вояк.

– Зачем? – подозрительно спросил Молодой.

– Вылазь, – ближайший боец схватил Молодого за рукав и вытащил из машины.

Толкая сталкера перед собой стволом автомата, он повел его к выгоревшей проплешине аномалии. Остальные двинулись следом. Мора с Зубром, переглянувшись, осторожно сместились к другому краю рощи.

Молодой уже стоял у края горелого пятна, все еще продолжая непонимающе глядеть на бойца, держащего его на мушке.

– Извини, парень, – сказал солдат.

Он прицелился в голову Молодого, но в этот момент другой боец, стоящий сзади, мощным пинком отправил его в аномалию. Солдат истошно заорал, его тело охватило пламя. Двое оставшихся тут же бросились на предателя. Молодой, все еще с недоуменным выражением на лице, машинально подсек одного, второй получил прикладом автомата в забрало, попытался достать ствол, но противник ударом ноги с разворота швырнул его в пекло. Солдат налетел на горящего сослуживца, и оба они, охваченные пламенем, с воем покатились по земле.

Боец выстрелил в поднимающегося с земли солдата, добил горящих в аномалии и снял шлем.

– Здорово, Молодой! – сказал Шаман.

– Держи его, а то убежит, – посоветовал из кустов Зубр.

Генерал Табаков снова и снова пытался набрать номер на телефоне: сеть была, сигнала не было. Такое, конечно, случалось, но преимущественно перед Выбросом и какое-то время после. И почти никогда в спокойные дни: база «Закона» находилась вдалеке от особо активных аномальных полей, поэтому на ровном месте связь, как правило, не вырубалась. А между тем время подходило. Генерал вздохнул и посмотрел на своего заместителя, полковника Кольцова, все еще стоящего в дверях.

Кольцов, правая рука командира «Закона», бесстрастно наблюдал за действиями командира. Маленький, поджарый, с чуть раскосыми глазами, он всегда напоминал генералу японца. И не только ему – как знал Табаков, бойцы окрестили полковника Якудзой.

– Садись, чего стоишь, – генерал раздраженно отбросил телефон.

В кабинете Табакова имелся большой стол, собранный из нескольких парт, расставленных буквой «Т», вокруг стола два ряда стульев – под стать партам, железные с фанерными сиденьями. Но имелось тут и два кожаных кресла, настоящих «начальских». Одно, во главе стола, для самого генерала, второе – для важных гостей – справа. Полковник воспользовался именно им, снова машинально отметив несочетаемость этих элементов бюрократической роскоши с остальной обстановкой: голыми кирпичными стенами, бетонным потолком с ржавыми разводами потеков и тремя облезлыми железными шкафами. Разве что портрет президента на стене за спиной хозяина кабинета хоть как-то гармонировал с креслами.

– Нет связи, – сообщил Табаков озабоченно.

– Что делаем?

Кольцов исподтишка разглядывал старого сослуживца: одутловатое мясистое лицо с седой щетиной обеспокоенно хмурилось, на бритой голове поблескивали капельки пота – то ли от нервов, то ли от жары, мутноватые глаза с красными прожилками наверняка означали, что старик накануне опять принимал на грудь. «Судя по всему, – подумал Кольцов, – все его шутки на тему «я устал, я ухожу» скоро перестанут быть шутками». Генерал пошевелил пышными усами, закурил.