Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 1

— Это называется — следовать своему предназначению или покориться неминуемой судьбе?

— Глупо покоряться судьбе. Она сама справиться со своей задачей. — Невозмутимо отреагировал волун на очередную колкость. — А что касается предназначения, то разве это не то, в чем вы, люди, ищите истинный смысл своего существования?

— Когда цена уже не играет никакой роли. Потому что истина бесценна сама по себе. Если она, конечно, истинна… — продолжил его мысль, вступивший в их разговор Дим Димыч.

— Но на данный момент моя цель где–то здесь, в этой земле, а не в других мирах. И я хотела бы довести начатое до конца, прежде чем спасать мир. — Заметила Анабель уже более миролюбивым тоном.

— Если ты к этому стремишься, значит, так оно и будет, — ответил за волуна Дим Димыч. — Будем надеяться, что наши поиски — тоже часть твоего предназначения.

— Ты должна делать лишь то, что считаешь нужным, — добавил в свою очередь Грулэм.

Вдруг подал голос, молчавший все это время Глеб.

— И часто вы общаетесь? — спросил он не то Анабель, не то Сита.

Сит весь съежился и опустил голову вниз. Анабель же впервые за всю ночь засмеялась.

— Глеб, твои тайны — это и тайны эльфа. Ни один арлем, не считая сатов, не станет вредить своему человеку. Даже гномы. Людей, благодаря которым они существуют в нашем мире, они называют друзьями. И эта дружба посильнее, чем между некоторыми людьми. Просто она односторонняя, пока. Попробуй просто ответить Ситу взаимностью, раз уж у тебя появился такой шанс. — Успокоила его девушка.

Если даже ее слова и подействовали на парня, то внешне это пока никак не проявилось. Тогда как Сит смотрел на девушку глазами полными любви и благодарности.

КРУМ.

Крум сидел в огромном кабинете и ждал появления хозяина. Роскошь, просто переполнявшая это место, предназначенное, казалось бы, для работы, могла поразить любого человека, попавшего сюда. Вот только далеко не каждый имел доступ в это помещение. Что касается сата, то он был здесь не в первый раз, да и все эти побрякушки, которые должны были свидетельствовать о могуществе и величии того, кому все это принадлежало, не производили на Крума никакого впечатления. Его гораздо больше интересовал сам хозяин всего этого изобилия.

У этого человека было все, чего мог пожелать смертный: абсолютная власть над страной, в которой он правил вот уже второй десяток лет, и неограниченный доступ к богатствам этой страны, которые с некоторых пор он даже не считал нужным прикарманивать. Он давно и небезосновательно уверовал в то, что все это будет принадлежать ему до тех пор, пока он будет жив. Этот человек имел все основания для такой уверенности, так как ко всему прочему ему принадлежало нечто большее, чем несметные богатства и неограниченная власть. Ему принадлежало само сознание подчиненных его власти людей, их мысли и желания. Контроль над сознанием стал его первой целью с момента прихода к власти, а не деньги и власть, вскружившие голову и погубившие не одного правителя. Подчинив своей воле большинство граждан, он получил и все остальное. Для многих он стал божеством, любое слово которого воспринималось как откровение и служило сигналом к немедленному действию. Даже идея наполнить все его существование роскошью, неведомой и темным правителям средневековья и древности, принадлежала не ему, а его окружению. Сам он не испытывал в этом необходимости, так как испытывал неимоверные ощущения от совершенно других вещей. Он просто впитывал в себя те чувства, которые возникали у людей по отношению к нему: страх, обожание, собственную никчемность, и даже тайную зависть и ненависть. Впитывал, и получал неимоверный заряд энергии, дающий силы жить, жить бесконечно долго. Казалось, что даже время и болезни стали обходить его стороной.

Но у каждой медали есть две стороны. И с недавних пор ему открылась и другая сторона его существования. Постепенно осталось только одно чувство, доступное его восприятию, чувство презрения. Он презирал все, что наполняло его жизнь, и в первую очередь ту помойную яму, источающую зловоние рабства и низменных человеческих чувств, в которую он превратил свою страну и свой народ. Вдруг оказалось, что его, поражающий любое воображение замок, построен на гнилом болоте. Ему стало тесно в этом прогнившем насквозь мирке, так долго и кропотливо создаваемом его собственными руками. Он все больше стремился вырваться из него, но только для того, чтобы превратить и то, что ему пока неподвластно, в подобие уже сотворенного им. Потому что на иное он не был способен. Вслед за единственным чувством пришло и единственное желание, желание разрушать. Разрушать все, что его окружало и что он презирал. Даже угроза самоуничтожения уже не могла его остановить. В этот момент к нему и явился сат.