Талгат Сабденов - Чужой среди чужих

Шут в очередной раз "огляделся" по сторонам и, наконец, обнаружил искомое — в одном из переулков мерцало несколько слабых огоньков — психические отсветы людских разумов. Ага. Не законопослушные граждане, обычная уличная шпана, решившая воспользоваться тревогой и помародерствовать по квартирам, пока хозяева отсиживаются в убежищах. Отлично, это все упрощает. Шут оправил пальто, пригладил волосы и шагнул навстречу расположившейся на каких–то ящиках компании.

— Hello, — поздоровался он на английском с ужасным приволжским акцентом, — Do you speak English?

Пятеро парней и две девушки явно азиатской наружности синхронно уставились на него. Волосы у всех были покрашены в какие–то совершенно дикие цвета, а одежда была чем–то средним между байкерским прикидом и средневековыми кольчугами. Возле них лежали какие–то мешки, явно с не принадлежащими им ценностями и еще пара свертков, источавших довольно аппетитный запах. Несколько секунд прошло во взаимном ступоре. Аборигены взирали на пришельца с непониманием и начинающей зарождаться враждебностью, пришелец не знал, как подступиться к аборигенам, потому что неполного школьного курса английского было явно недостаточно для конструктивного диалога. Наконец, Шут решился нарушить молчание:

— Hey, — он сделал неопределенный жест рукой, — Where I am? Is it China or Japan?

Теперь аборигены зашевелились. Откуда–то появились ножи и цепи, а один крашеный блондин со стрижкой под панка — видать вожак — подошел к Шуту и, не смущаясь весьма приличной разницей в росте, грубо схватил его за воротник. Тот только обреченно вздохнул.

"По крайней мере, я попытался договориться по–хорошему", — подумал он печально. — "А ведь такой шанс был начать новую мирную жизнь".

И спустя мгновение нож, до этого мирно пребывавший в ножнах за воротником, уже торчал из шеи вожака, воткнутый по самую рукоять. Пока труп продолжал стоять на ногах, еще не осознав собственную смерть, Шут уже выдернул из кармана пистолет и приставил к нему глушитель. Огнестрел против складных ножей это, конечно, не слишком спортивно, но тут уж ничего не поделаешь — надо значит надо. Прежде чем шпана опомнилась, он успел выстрелить трижды, по привычке целясь в головы. Перекинуть пистолет в левую руку, нагнуться и выдернуть правой застрявший в мертвой плоти нож. Быстрый рывок вперед, вогнать клинок между ребер уже вставшему парню с какими–то скрепленными короткой цепью деревяшками в руках. Перед лицом оказывается одна из девчонок — удар ногой снизу вверх в лицо — наверняка сломан нос или челюсть, но еще жива, и этого достаточно — развернуть пистолет в сторону последнего выжившего, бегущего к выходу из переулка — ничего личного, просто привык не оставлять свидетелей — выстрел с прицелом между лопаток — дослушать до конца эхо от шума упавшего тела.

Четыре секунды, не больше, прикинул Шут, убирая нож обратно за воротник. И шесть трупов на выходе. Похоже, он побил собственный рекорд. Но обмыть это дело можно и позже, сейчас на очереди то, ради чего он все это устроил — информация. Шут подошел к валявшейся на земле и стонущей от боли девчонке и пинком в живот перевернул ее на спину. Затем уселся на нее сверху, схватил левой рукой за горло, а правой просунул ствол пистолета прямо ей в рот.

— Relax, baby. It" s not so painful. — И обрушил на хрупкий человеческий мозг психический удар.

"Бррр, сколько всего. Ненавижу копаться в чужих мозгах — там темно, сыро и дерьма всякого по самые ноздри. Так, что мне надо–то? Мне надо самые общие сведения. География, язык, письмо. Раз уж я тут застрял, это все пригодится. Хм. Город называется Токио‑3. Почему три? Он же один вроде. Надо выяснить, что и как…"

Секунды тянулись одна за другой, сливаясь постепенно в минуты. Шут фрагмент за фрагментом втягивал в себя чужую память, и чем больше он открывал для себя, тем больший шок он испытывал. На дворе был не 2013‑й год, как он считал, а 2015‑й. Пятнадцать лет назад, то есть в двухтысячном году, в мире произошел некий глобальный катаклизм, который получил название Второго удара. Катаклизм этот вызвал таяние полярных шапок, дикое повышение уровня мирового океана, наводнения в одних местах, засухи в других, полномасштабный перекрой карты Земли, и как закономерное следствие — мировую войну, в которой к святому Петру отправилась примерно половина населения планеты. Но это еще были цветочки. Мировое правительство в лице ООН, вместо того что бы направить все имеющиеся ресурсы на восстановление мировой инфраструктуры, вбухивало огромную тучу бабок в некий институт NERV. Чем занимался этот институт, девчонка не знала. Но зато знала, что в Токио‑3 располагается самая главная база этого института, что она находится под землей в каком–то Геофронте, и что весь огромный город, по сути — собственность этого самого NERV" a. Так же она ничего толком не знала про шляющихся по улицам города гигантских страхолюдин. Впрочем, раз уж в Токио‑3 всем заправляет этот NERV, это явно их делишки.