Андрей Посняков - Кремль 2222. Ладога

Впрочем, и к лучшему. Братишка Серж вот в первый раз напросился, а так – вчетвером-то куда веселее. Трое патрульных и она, Лекса. Обычно все смешливые парни попадались, трепали языками о том о сем. Так что шли не скучно. Да и потом – до Чумного-то форта на ялике – все самой не грести. Алексия, хоть и боевыми единоборствами занималась – под руководством Кирилла, кстати, – а все ж веслами-то ворочать дело не девичье. Да и сил в последнее время не было, таяли силы-то. Все Черное поле, будь оно неладно. Все оно!

Нынче шли впятером. Еще Серж прибавился. И все так же весело! С шутками, с прибаутками. С горящими факелами.

Один из патрульных, жизнерадостно-болтливый парень Игорь Сырков, в красках описывал свои вчерашние приключения. Как с друзьями ходил куда-то за Цитадельную дорогу, как встретился им там, в развалинах, хищный плющ-удав. Не до конца, видно, в свое время сожженный огнеметным взводом.

– Короче, он на меня к-а-ак прыгнет! И вот так пастью – клац!!! А я … а он… а Леха… А мы…

Все ведь, конечно, врал, собака. Ни на кого плющ-удав не прыгал и пастью не клацал. Не змея, чай, – растение. Просто, укрывшись в засаде средь деревьев и кустарников, внезапно хватал жертву, обвивал, ломая кости и выжимая все соки…

– А мы ему оп – и по голове! Камнем.

Алексия закашлялась – голова у плюща, ага, как же!

– А вот мы прошлым летом…

В разговор вступил другой патрульный, помладше. Правда, договорить ничего не успел, а как-то неловко вдруг повалился на колени, упал, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

– Нападение! – живо сообразила Лекса. – Все – по сторонам, факелы – выбросить.

Факелы-то выбросили. Да, зараза, месяц. Показался, выглянул из-за облаков во всей своей пошлой красивости, засверкал, гад!

Да выброшенные в кусты факелы не сразу погасли. Видно было не то чтоб очень уж хорошо, но достаточно. Вполне достаточно, чтоб напасть. Как раз и место было удобное – достаточно безлюдное, глухое. Хоть и близко крепость, а все ж – овраги, деревья, кусты. И узенькая тропинка.

Бесшумно и резко выпрыгнули из кустов четверо. Блеснули в медном лунном свете длинные ножи, сабли…

Болтливый Игорек, надо отдать должное, сообразил, что к чему, быстро. Сорвав с плеча винтовку, и, как на тренировке – коли, ать-два! – насадил на штык здоровущего мужика!

Такой же здоровяк набросился и на Лексу! Огромный, сильный, словно медведь, и вместе с тем ловкий. Набросился, схватил в охапку – видать, не собирался сразу убить. Захрустели у девчонки все косточки, дыханье сперло… И все же вырвалась Алексия, извернулась, выскользнула из почти что медвежьих лап. А затем, сразу же, резко вытянув руку, надавила основанием указательного пальца на корень широкого носа.

Заорав от боли, здоровяк запрокинул голову, и девушка быстро ударила его по шее ребром левой ладони… И бросилась прочь…

Да вот беда, кто-то, до сих пор скрывающийся во тьме, похоже, полностью контролировал схватку. Едва Игорь, торжествуя, вытащил штык из тела только что убитого врага, как из кустов прямо ему в грудь прилетела арбалетная стрела. Стрелявший, как видно, целил в сердце. Однако освещенность оказалось недостаточной – всего лишь луна и догорающие на земле факелы. Стрела угодила патрульному в горло. Бедняга недоуменно захрипел, зажимая руками кровавую рану, и тяжело повалился наземь.

Еще двоих убили быстро – ножами. Пользуясь темнотой, набросились сзади, кто-то из врагов просто метнул клинок…

Юный Серж нагнулся, подхватил с земли винтовку, выпавшую из чьих-то рук. Успел ударить прикладом… увы, детских сил не хватило.

Взметнулась вверх вражья сабля… Еще миг, и срубленная голова паренька покатилась бы, подпрыгивая, по кочкам. Однако из темноты прозвучал строгий приказ – не трогать, взять в плен.

Так и сделали. Подобрались, отвлекли внимание, ударили подло – под дых. Навалились, связали.

Лекса ничего этого не видела – на шее ее затянулась брошенная из кустов ременная петля. Такие используют охотники, когда хотят поймать зверя. Девушка захрипела, пытаясь стянуть петлю руками… и, теряя сознание, упала в густую, выросшую после недавних теплых дождей траву.

– Эй, эй! – прозвучал во тьме недовольный голос. – Вы ее не придушили, часом, ага?

– Нет, Йован. Жива!

– А мальчишка?

– Тоже. Так что, обоих в лодку?

– Обоих…

Послышался приглушенный смех. Потом – плеск весел. И снова голос:

– Отлично прошло, друзья мои. Вот и хорошо, вот и славненько.