Роман Лерони - 100 и 1 день войны

— Пока побегаешь так, а когда вернусь с Поляны, повытаскиваю остальные осколки. Ничего страшного. Раны пустяковые. Планшетка отстояла тебя.

Вадим встал со стула и прошёлся, пробуя, не туго ли наложена повязка, не мешает ли она ходить. Всё было отлично. Боли не было. Разве что немного саднило.

В кабинет врача вошёл заместитель начальника штаба капитан Евстегнеев.

— Ну, как, летун? Жив?

— Что мне будет? — отмахнулся Вадим. — Как моя «акула»?

— Дождись техников. Они сейчас колдуют над твоей рыбкой. — Кузьмич, товарищ майор. Я за Вами. Самойлов требует Вас на свой борт. Они уже запустились. Поторопитесь, пожалуйста.

— Минутку, — ответил врач, запуская свои невероятно огромные руки в свою сумку. — Сейчас уколю лейтенанта, и в добрый путь…

— Не лейтенанта, а старшего лейтенанта, — вставил Евстегнеев, подмигивая Сиверцеву. — С сегодняшнего утра, старшего лейтенанта.

–

Ничего не знаю, — бросил врач, спуская из шприца воздух. — Я не пил за звёздочки. У меня новые звания только после промывки имеют значения. Так что, лейтенант, давай свой зад…

— Может в руку, доктор?

— В зад, товарищ раненый — значит в зад. Оголяй «пятую точку». Ну!.. Видишь на иглу уже инфекция начинает моститься. И некогда мне. Пора на работу. Пришлось подчиниться.

— Да, не напрягайся так! Вот и всё… Будь здоров! Резко распахнув дверь, в кабинет влетел авиатехник Легендарный.

— Будет жить!

— Будетбудет! — засмеялся врач. — Чего орать–то так?

— Я об «акуле»…

— А–а–а, — подняв в прощальном приветствии руку, доктор протиснулся со своей огромной сумкой в дверной проём и вышел вон. Евстегнеев побежал за ним.

— Что с машиной? — спросил Вадим, массируя место укола. Было довольно больно.

— Три пробоя. Ничего серьёзного. Один вынес тебе правую форточку. От бронелиста ударил по верхнему ССТ, разбил его и посёк тебе осколками ногу.

— Турбины…

— Пыли наелись. За пару часов с «течистами» наладим. Что доктор сказал? Борт поднимешь?

— Нефиг делать!

Одевшись, Вадим вышел из штаба. Он решил сходить в башню к РК, чтобы постоять немного в сторонке и послушать эфир. Судьбы Красной Поляны и блокированного конвоя не давали покоя.

— Как там?

Легендарный сдвинул плечами.

— Ничего пока неизвестно. Вот–вот должна вернуться пара Зелинского, что сменила тебя на «Пятом километре». Они идут на точку в радиомолчании.

— Слушай, Андрей, я на посадке видел, как ушла пара «двадцать восьмых». Кто ведомым у Бати? Офицер снова только пожал плечами.

— Новенькие. Вообще какие–то безусые. Молочко. Видать только с училища. Они только–только прибыли. Вещи бросили прямо в коридоре и на борт.

— Повезло…

— Не то слово. Но Батя их в обиду не даст. Мне надо бежать, командир. Я форточку тебе заменил. — Он уже бежал, добавляя на ходу: — Ты отдохни, Вадик. Я к машине. Всё будет в лучшем виде!

У входа в башню руководителя полётов его догнала девушка в полевой форме.

— Товарищ лейтенант!

— Да…

Он замялся, стараясь взглядом найти знаки различия на форме, но таковых не было. Форма великовата, тонкая шейка торчит из широкого ворота, ворох сбитых волос торчит из–под упавшей на уши кепки, да миленькое личико, с огромными испуганными глазами.

— Командир сказал забрать Вас и накормить. И обязательно напоить сладким чаем.

— Какой командир?

Девица смутилась и потупилась.

— Я тут недавно. Пару недель. Не знаю никого.

— Я тоже пару недель, — успокоил он её. — Как выглядел–то твой командир?

— Не знаю. Я его не видела. Мне передал дежурный по столовой. Велел найти раненого лётчика. Я всех спрашивала. Показали на вас.

— Не раненый я. Поцарапало немного. — Теперь смутился Вадим. Правда,

его смущало приятное чувство славы. — В звании–то каком будешь? Она улыбнулась и поправила выбившийся локон.

— А ни в каком. Вольнонаёмная я. Официантка.

— А–а–а, — протянул он, улыбаясь в ответ. — Чего ж по форме?

— Начальник всем велел переодеться. Война, говорит.

— Чай–то очень сладкий?

— Могу очень, — бросила девушка. — Так Вы идёте?

— Иду.

До столовой ЛПС от башни РК было рукой подать. Девица схватила его за руку и потащила за собой. Он поддался. Это было приятно. И хотелось хотя бы на какие–то мгновения подчиниться кому–то вот такому, нежному и красивому, а там… хоть в ад.

— Так, правда, что война? — спросила девушка.

— Да, какая война! Учения. Внеплановые…

© R. Leveshko, Leroni. Kyiv, UA. 2011

www.leroni.net