Роман Лерони - 100 и 1 день войны

«Навал, 233‑й! Нападение на конвой. «Комод» ПАНа уничтожен. Горит!.. Как понял, Навал? Это 233‑й. Открываю огонь!» «233‑й, Навал понял. Нападение на конвой».

Он понял, млять! Он понял, мать твою!..

«Ирис, это Навал: доложи обстановку».

Неужели этот идиот не понял, что ПАНа нет?

«Навал, 233‑й: повторяю — ПАН Ирис уничтожен. Машина гори…»

Продолжая передавать, Вадим перекладывал вертолёт в левый вираж, стараясь погасить скорость и снос вправо, чтобы наложить прицел ИЛСа на то место, откуда был пуск ракет РПГ. Но ранее набранная скорость не дала этого сделать. Эрэсы ушли правее цели, вспучив каменную осыпь на склоне горы.

Ударная волна от мощного взрыва толкнула вертолёт назад. Дым и пыль заполнили всё видимое пространство впереди. Вертолёт, задрав нос, падал на хвост. В небе, в клубах дыма и пыли, вращались, падая огромные куски бетона. Переложив на вираж взбунтовавшуюся машину, Вадим стал выходить из зоны боя, чтобы оценить сложившуюся ситуацию и повреждения. Но на слух можно было определить, что турбины заметно «сникли». Бросив взгляд на приборы, Вадим заметил, что упала температура за контурами двигателей, также упали обороты. Пыль! Двигателя глотнули пыли. Включение ПЗУ немного исправило ситуацию. В остальном всё было в порядке. «Акула» и не такое могла выдержать. Скорее всего, был подорван мост. Не иначе. Так мог рвануть мощный фугас, а падающий железобетон мог быть только фрагментами разрушенного моста. Снова повезло, как тогда, с «Куршевым», когда взорвался целый сухогруз, груженный боеприпасами и топливом. Тогда волна достала вертолёт с полутора километров.

С двух километров ситуация с конвоем была как на ладони. Всё было гораздо хуже: взорваны были оба моста, и весь конвой оказался запертым в ловушке, между дымящихся провалов. Пыль ещё не осела, но было видно, что с горных террас по колонне почти непрерывно бьют ракетные жала. Последней в колонне шла «бэха». Сейчас она была белой от бетонной пыли, но целой. Машина маневрировала, пытаясь стать носом во фронт, чтобы укрыть уязвимые борта и корму, где в десантных люках были предательские топливные баки.

Одна из ракет ударила рядом с левым бортом, в покрытие дороги. Короткая и яркая, как фотовспышка, кумулятивная струя вошла в асфальт. Следом за ней другая ракета воткнулась в борт в том месте, где был механик–водитель. Снова вспышка, а БМП, продолжала маневрировать. Было видно, как поворачивается её башня. Стрелок стал бить по горе. Стрелял не прицельно, пуляя в белый свет, как в копеечку. Или паниковал, или не включил омыватели оптики на прицелах, которые были засыпаны пылью после взрывов. Третья ракета ударила в левые катки. Взрыв вырвал пару катков, разлатал трак. Механик, пережав штурвал, больше довернул машину влево. Несколько бойцов, укрываясь за правым дорожным откосом, перебежками добежали к БМП, и укрылись за нею, боясь высунуть голову.

За пылью можно было различить ещё пару пожаров. Горели автомобили. Одна из самоходок дымилась. Остальные были неподвижны. То там, то здесь мелькали фигурки бойцов. Боевики методично расстреливали из гранатомётов броню.

Вадим засёк три позиции ракетчиков, и построил линию атаки таким образом, чтобы за один заход, поочерёдно ударить по всем намеченным целям.

Турбины, кажется, вышли на нормальный режим работы. Все бортовые системы работали, как положено. Ка‑50, как и кошку, девятая смерть добьёт! Этот факт добавил Вадиму боевой азарт. Война, так война! Чем мы хуже? Они нас, мы их и чья возьмёт? Хрен вам винтом на …пу!

Короткая «отсчечка» скупо дозировала НАРы парами. Боевой заход был построен выгодно. Две пары ракет накрыли первую намеченную цель. На вторую цель достаточно было и одной. Несколько тёмных тел выбросило из укрытия за камнями и распластало по осыпи. Последняя цель решила не испытывать судьбу. Бандиты, как горные козлы запрыгали по камням, пытаясь выйти из зоны поражения. Но их судьбы сегодня были завершены. Когда опустели блоки НАР, цель и место вокруг неё было охвачено плотным облаком дыма от разрывов.

Уже выйдя из атаки, разворачиваясь над дымной Красной Поляной, Вадим понял, что всё это время не слышал однообразные, монотонные запросы «Навала».

«Навал, 233‑й на связи. Веду бой».

«233‑й, Навал. Выходи из боя. Работай возврат на точку».

«Навал, 233‑й: повтори! Не понял тебя!»

Он не мог выйти из боя. Тем более сейчас, в этот самый момент. Никак не мог. Там, внизу, сжигаемый гранатомётами, затиснутый на пятачке между обрушенными мостами, погибал артдивизон, и его, Вадима, «акула» могла помочь им выжить, увидеть завтрашний день.