Михаил Михеев - Адмирал

План Колесникова был прост, но требовал хорошей координации действий и выучки экипажей плюс огромного преимущества в скорости. Британцы шли на сближение, у них просто не было другого выхода. Немецкий флот, прикрывающий плацдарм с моря, просто жизненно необходимо было уничтожить или отогнать, в противном случае ликвидировать плацдарм пришлось бы под огнем немецкого флота. Так что британцы шли вперед, а немцы сейчас делали им классический кроссинг. Двигайся английский флот колонной, и отвечать на немецкий огонь смогли бы только носовые орудия флагмана. Частично британцы решили эту проблему, изначально поставив корабли уступом, но все равно вести огонь у них сейчас могли только двадцать четыре орудия. Немцы же работали всем бортом и могли выставить пятьдесят пять стволов только главного калибра, что обеспечивало значительный перевес в мощности огня.

Однако такая ситуация не могла длиться до бесконечности. В конце концов, британцы приближались, а корабли немецкой эскадры, напротив, выходили из зоны, в которой могли работать максимально эффективно, поэтому новый поворот, снова влево, и корабли по очереди ложатся на контркурс. Замыкающий колонну «Гнейзенау» еще только ложится в циркуляцию, а «Бисмарк» и «Тирпиц» уже ведут огонь, разве что повернувшись теперь к противнику не правым, а левым бортом. Вновь проход, поворот…

Согласно плану Колесникова, стальная змея немецких кораблей так и должна была вилять перед носом противника, расстреливая их продольным огнем. И эффективность такого маневра британцы почувствовали на себе. Уже к моменту второго разворота в идущий головным «Нельсон» попало четыре снаряда, вышла из строя одна из башен, возник пожар. Бахрам остался без мачты, а с ней за борт рухнули и пирамиды облеплявших массивную конструкцию надстроек, что разом нарушило управление огнем. Остальные отделались, скорее, косметическими повреждениями, но попятнаны были все.

Для немцев пляски тоже не прошли даром, однако по сравнению с тем, что получили англичане, это было мелочью. Прилетел шестнадцатидюймовый снаряд в «Бисмарк», потом еще один, но уже пятнадцатидюймовый. Один снаряд получил «Гнейзенау». Оба корабля серьезных повреждений не имели, спасло пусть и старомодное, но мощное бронирование. Остальным не досталось и того, все же превосходство в артиллерии сразу же давало о себе знать, и если уж традиционно самый обстреливаемый флагман отделался малой кровью, то остальным угрожали разве что случайные попадания.

К сожалению, до бесконечности так продолжаться не могло. Уже на втором развороте начал вываливаться из строя «Ришелье», и с трудом удалось сохранить порядок, а затем и сами британцы, сообразив, что тупое движение вперед может привести разве что на дно, стали поворачивать вправо. У них это получилось куда более ловко и быстро, чем у Колесникова, – все же сплавана английская эскадра была как надо. Поворот «все вдруг», потом выровнять строй – и все.

Однако здесь британцы просчитались. Явно рассчитывая, что удастся свести сражение к классическому «линия против линии», где они со своими сорока двумя орудиями и преимуществом в калибре имели неплохие шансы, они не учли преимущество немцев в скорости. А может, и учли, только противопоставить ничего не смогли. Немецкие корабли просто легли на пересечку их курса, выжимая из своих машин все, что могли. И кроссинг им вновь удался, разве что дистанцию пришлось резко сократить, что привело к повышению числа попаданий, причем с обеих сторон. Ну а дальше сработал план «Б», который Колесников и Жансуль обсуждали вчера половину ночи.

Пытаясь парировать действия немцев и удержать выгодную для себя позицию, британский командующий начал забирать все дальше вправо. Теоретически действие вполне верное, немцам приходилось описывать окружность значительно большего радиуса. Много лет назад русский адмирал Витгефт в сражении с японцами применял этот прием вполне успешно. Вот только Колесников, во-первых, имел преимущество не в два-три узла, а во все десять и, вдобавок, не боялся сходиться, если надо, на пистолетный выстрел. Ну и, кроме того, он не зря организационно разделил свои линейные силы пополам.

Итак, две эскадры сошлись в клинче. «Нельсон» горел от носа до кормы, потерял уже две башни и сильно осел на нос. «Бисмарк» опасно кренился, горел, правда, не так интенсивно, но огонь линкора пока что не ослабевал. Остальным участникам побоища тоже досталось. Однако главное, на закутанном в густое облако дыма британском флагмане просто не увидели вовремя, что линейные крейсера «оторвались» от немецкого строя и начали свой собственный маневр. Поворот, который неминуемо приводил их очень близко к британской эскадре, только не спереди, а позади ее арьергарда.