Дэн Юлин - Проект 2012

Не дожидаясь завершения изменения климата и возможных боевых столкновений, приступить к созданию требуемых кибернетических механизмов с целью бесперебойной добычи природных ископаемых и производства основного сырья. Наладить безопасную и эффективную транспортировку. Приступить к созданию специальных подразделений с целью наведения порядка над неподконтрольными территориями. Обеспечить промышленным субъектам необходимую безопасность, информационную и технологическую поддержку…

Приступить к созданию на затопленных территориях активных параллельно-угловых теплиц…

Любыми способами (ТВ, газеты, шоу) способствовать снятию напряжения в обществе и стопроцентной занятости. Постараться исключить элемент преступности и (или) использовать его в вышеперечисленных целях…

Ограничить рождаемость медикаментозными и другими (любыми) способами, поддерживая заданную численность населения городов…

Пресекать любую попытку автономии и независимости. Проводить массовые аресты и показательные казни, одновременно поощряя лояльность и покорность…

Редко когда в последнее время выдавался погожий денёк. Жаркое солнце – белое слепящее светило – окружённое яркими блёстками, если прищурить глаза. Морской воды небо, с застывшей пеной редких облаков, и тёплый ветер, ласкающий кожу. Деревья, изумрудная трава… и аромат цветов, так редко пробивающийся сквозь запах гари и автомобильных выхлопов.

Среднего роста крупный мужчина достал пачку сигарет и осторожно постучал по ребру ладони, дожидаясь, когда из мятого окошка фольги появится рыжий цилиндрик фильтра. Аккуратно подцепил двумя пальцами. Привычным движением сунул сигарету в рот и сильно прикусил зубами фильтр. Так же не спеша вернул пачку в нагрудный карман бежевой рубашки и достал зажигалку. Вроде бы равнодушно покосившись на проехавший мимо автомобиль, с силой крутанул колёсико кремния и ткнулся кончиком сигареты в маленькое жёлтое пламя. С удовольствием глубоко затянувшись, на секунду задержал в лёгких едкий дым и медленно выдохнул, сразу затягиваясь ещё раз.

В воздухе повисло молочное облако.

Тихо кашлянув, мужчина опустил глаза и посмотрел себе под ноги, сравнивая почти высохшую на площади грязь с угловатыми чешуйками, слегка загибающимися кверху.

Рыбы, выброшенной на берег…

Мужчина лет сорока, фигурой и лицом похожий на жившего в двадцать первом веке артиста Михаила Пореченкова, разве подбородок сильнее выдавался вперёд, взъерошил короткий ёжик рыжеватых волос. Пожёвывая нижнюю губу, носком ботинка пнул неровный край грязевой чешуйки, задумчиво стряхнул с сигареты пепел. От удара часть чешуйки отлетела, а часть раскрошилась, покрывая дерматиновые летние туфли толстым слоем пыли. Но мужчина этого не заметил, с интересом разглядывая светло-розовую, как лепестки роз, поверхность псевдоасфальтового покрытия. Почему-то тяжело вздохнул, и снова огляделся, останавливая взгляд на большом памятнике в центре площади, возле которого прогуливался уже полчаса.

«В. И. Ленин», – прочитал он известную с детства надпись на бронзовой, когда-то отливающей золотом, а теперь почерневшей от времени табличке.

– Вождь всех времён и народов. – Произнёс вслух, глядя на здание администрации города, фасадом напирающее на улицы в сотне метров от памятника, и снова думая о более чем странном выборе места для встречи, на виду у всех, впрочем… улыбнулся, рассекая высокий лоб и синяки под глазами сеткой морщин и скидывая несколько лет: «Где, как не в самом логове врага, ты можешь считать себя в безопасности».

Не смешно…

Если честно, Вадим Костров, отец Дмитрия Кострова, так не считал, или думал, что не считает. Да, ему многое не нравилось в своей жизни и ещё больше в жизни родного города. Да, после того, как стала известна история соотечественников, и родины, занимавшей две сотни лет назад огромную территорию, а теперь превратившуюся в колонии-поселения – пропали последние иллюзии. И, да – именно это, в конечном счёте, привело к тому, кем он стал, чем занимался и чего хотел добиться.

Если бы всё было так просто…

Именно правда, пусть и не полная, отчего пугающая ещё больше, заставила принять такое сложное решение. А город? Город он на самом деле любил. Любил его дождь, грязь, и даже жирную копоть заводских труб… А как иначе? Даже зная о существовании иной, пусть и совсем другой жизни, Вадим оставался до мозга костей заключённым. И не только потому, что город являлся местом, где вырос он, его отец, и, насколько он знал, все поколения Костровых. Он просто боялся… За двести лет существования крепости на свет появилось восемь поколений людей, никогда не покидавших резервации. Не знающих понятия «свобода», и не мыслящих себя «вне городских стен». Именно поэтому Вадим не видел особых причин считать горожан врагами. Точнее – не всех горожан, а ещё точнее, только тех, кто не находился у власти. Но в принципе, если разобраться, редко когда простой российский обыватель испытывал к власти симпатию.